Из частной переписки петербургского живописца:
"Вчера встретил одного чувака, из Академии*. Ты его, скорей всего, не знаешь! Но вот, рассказывает об этюдах в Германии:
"Там есть такое место, называется что-то вроде «гросс-шлосс»… Ну, красиво, такой, типа , монастырь, что ли, стены высокие и всё такое…А Мартин говорит: отвезу тебя с холстом на место, ты стой, пиши, а я потом за тобой приеду вечером, заберу! Ну а эти немцы, прикинь, такие смешные, никак не могут пройти мимо, всё прикалываются: один хотел купить, спрашивает: - сколько? – я говорю: -150, а он что-то начинает рассказывать, кажется, денег у него мало, так куда он их, что ли, потратил, на пальцах загибает… А ещё один подходит – тогда таких у нас ещё не было: идёт, в коротких шортах, всё приталенное, колготки голубые, вот так вышагивает, бедром вихляет! Ко мне подошёл, говорит что-то, говорит, ну, и улыбается, улыбается, а я киваю… ну он всё ближе придвигается, понравился я ему, видать…
Ну, я чувствую, что пора уже что-то и сказать, и говорю тогда : нихт ферштеен! Ну, он кивает, типа, понял, значит; - идёт к другому, тот стоит, курит, вот так затягивается, а этот к нему подходит, и тоже делает затяжку; первый говорит: м-м-м, и затягивается, а второй отвечает ему м-м-м!, - и тоже затягивается, а выдыхают вместе…
"Вчера встретил одного чувака, из Академии*. Ты его, скорей всего, не знаешь! Но вот, рассказывает об этюдах в Германии:
"Там есть такое место, называется что-то вроде «гросс-шлосс»… Ну, красиво, такой, типа , монастырь, что ли, стены высокие и всё такое…А Мартин говорит: отвезу тебя с холстом на место, ты стой, пиши, а я потом за тобой приеду вечером, заберу! Ну а эти немцы, прикинь, такие смешные, никак не могут пройти мимо, всё прикалываются: один хотел купить, спрашивает: - сколько? – я говорю: -150, а он что-то начинает рассказывать, кажется, денег у него мало, так куда он их, что ли, потратил, на пальцах загибает… А ещё один подходит – тогда таких у нас ещё не было: идёт, в коротких шортах, всё приталенное, колготки голубые, вот так вышагивает, бедром вихляет! Ко мне подошёл, говорит что-то, говорит, ну, и улыбается, улыбается, а я киваю… ну он всё ближе придвигается, понравился я ему, видать…
Ну, я чувствую, что пора уже что-то и сказать, и говорю тогда : нихт ферштеен! Ну, он кивает, типа, понял, значит; - идёт к другому, тот стоит, курит, вот так затягивается, а этот к нему подходит, и тоже делает затяжку; первый говорит: м-м-м, и затягивается, а второй отвечает ему м-м-м!, - и тоже затягивается, а выдыхают вместе…
Потом этот, в шортах который, уходит, а выходит уже не в голубых, а в чёрных колготках, и говорит первому « Ч-ююююз!» и делает вот так, ручкой., и идёт дальше, вихляет жопой… Кстати, анекдот такой есть, знаешь? – приехал хлопец в одно село, а них там в заборах, типа, дырки круглые понаделаны, и из каждой торчит волосатая жопа… ну-у-у-у и что, что при дамах! Дамы тоже люди! Ну тот и спрашивает: а чё это у вас тут…творится? Ну, все эти жопы… А тот ему говорит: Так у нас пидарас в селе завёлся, ну мы его на живца и ловим! А тут старушка одна, в кудряшках, подъезжает на машине…смотрит, вся в восторге, и говорит: - «шё-ё-ён!»... как там по-немецки будет «очень»? –ну, да «Зэр шён!»; и потихоньку дальше, дальше едет, а сама на меня оглядывается, ну и, прикинь, въезжает кому-то в задницу! – авария! Приезжает полиция, разбираться… кто виноват? А у них, слышь, есть такое, по закону – «провокатор», так выходит , что я – провокатор! Ну, разборки…потом гляжу, полицай этот сел на капот, руки вот так, на груди сложил…и смотрит на меня, подозрительно…стоит и смотрит, смотрит! Как ни оглянусь - стоит, и стоит! Думаю: ну, влип!... но он посмотрел, посмотрел, видимо, понял –«кюнстлер», типа, ладно! Ну, я пишу дальше…
А у них там по дороге на огромных таких фурах дерьмо свиное возят, а в борту, что ли, щель, так оно льётся, и моча тоже, на дорогу… а дорога – такой, знаешь, булыжник, так уже даже блестит - намокла, потемнела… а тут едут мотоциклисты, ну знаешь, такие…разодетые!, - у них, если мотоцикл зелёный с белым, так и мотоциклист тоже, а другой – белый с красным, всё по цвету, как положено! Ну они едут, знаешь так, едут, выпендриваются, руль выворачивают, - получается, будто вальсируют… все вместе!, а меня увидели –«Кюнстлер!» кричат, - весёлые!, и ручкой в этих своих зелёно- белых перчатках и каких там ещё…вот так делают –«привет», мол, «привет»! И тут подъезжают они к этому самому… мокрому месту. Ой, думаю…. Как они все попадали! А я оглядываюсь: где там этот полицай? К счастью, его нет, а идёт ко мне уже какая-то тётка, несёт на таком подносе кофе и какие-то…рогалики; - битте, битте; - ну я: - данке, данке!, беру кофе, выпиваю, с этим рогаликом….засовываю руку в карман, говорю: вифиль? –а она: найн, найн! Ну, найн, так найн… потом ещё раз подходит, и ещё раз! Денег брать не хочет: « Найн, найн!» - ничего себе, думаю, вот это да!
А Мартин меня потом вечером спрашивает: тебе кофе носили?- Носили, говорю, - представляешь! - Ну конечно, - говорит, - я заказывал!"
*Академия - Институт Живописи, Скульптуры и Архитектуры им. Репина в Петербурге