М. МАКСИМОВА: Продолжаем говорить про Украину...
В итоге, как относиться к голосованию / референдуму. Учитывать или не учитывать: что это было?
М. ВЕЛЛЕР: Здесь все решает сила. А основная часть этой силы сегодня – политическая воля. Кто сильнее и решительнее. А как там на самом деле, у нас это не имеет значения, чего не может понять, как я понимаю, Запад в российской политике. Западный политик вынужден отчитываться перед своими избирателями, потому что если журналисты нароют, что он ворует и врет, то его политической карьере хана. Насколько силен Берлускони – и вот он там с метелочкой ходит в доме престарелых, Ольмерт получил 6 лет, а Сердюков не сел и не сядет. Хотя масштабы совершенно несопоставимы. То что наворовал Ольмерт, наши ребята с этого смеются. На это даже не слетаешь в Нормандию отпраздновать день рождения с друзьями. Что касается упомянутого референдума. Там они полагают, что если политик что-то говорит, то, видимо, это правда. Они уже сильно деградировали, не понимают, что декларативная политика – это отдельно, реальная политика отдельно, а своих целей надо добиваться любыми средствами, любыми путями, адекватно намеченной цели. Поэтому если нужно обмануть партнера, противника, врага, соседа, это совершенно святое дело, это нормально.
И в бизнесе это вообще, понимаете, так и делается, главное, чтобы корректно выглядело. Поэтому ни думают, что если кто-то что-то сказал, то он сказал правду. У них, может, и правду, и то не всегда. А у нас это совершеннейшая нелепость. Теперь что касается референдума. Если бы у нас проходил референдум и мне дали бы листочек бумаги, на котором было бы написано: считаете ли вы, что Новороссия и Крым культурно, исторически, традиционно относятся скорее к России (клеточка слева) или относятся скорее к Украине (клеточка справа), я бы однозначно поставил свою галочку в клеточке слева, ибо я всегда полагал, что культурно-исторически это, безусловно, скорее Россия, нежели Украина. Если бы меня спросили, полагаете ли вы, что на Украине правит неофашистская хунта, то я бы спросил: скажите, пожалуйста, а к психиатру вы ваш бюллетень предварительно не отдавали? Потому что всем известны факты, что Янукович сбежал в ночь после подписания этого договора, причем набрал с собой какие-то гигантские армейские грузовики добра, а самое ценное насовал в вертолеты, что временное правительство сформировано из членов парламента, каковой, украинский парламент, выбран суперзаконно, легитимно, всеобщим голосованием и т.д. Всем все понятно. Не волнует. Потому что если сказать: вы знаете, ребята, все-таки мы всегда полагали, что это территории наши, поэтому мы, пожалуй, их у вас возьмем. Но брать у братьев как-то неудобно, а вот у фашистов – святое дело. Поэтому нужно временно – временно! – объявить братьев фашистами, отобрать у них то, что причитается тебе, по твоему мнению, потому сказать, что с фашистами разобрались и пора опять возобновлять братские отношения, за каковые мы всегда и стояли. Это у нас в будущем. Отношения, конечно, будет налаживать бесконечно трудно. Вот и вся история. Причем, если кто-то скажет: знаете, вообще-то Россия вероломно нарушила договора, которые подписывала. И это вероломное нарушение договоров Украина ничем не спровоцировала. 94 года, 97 года гарант территориальной целостности. Хоть бы предъявили Украине обвинения, сказали бы, что мы считаем, что то-то и то-то вы нарушили, поэтому мы считаем этот пакт денонсированным, поэтому мы считаем себя свободными от этих обязательств. Ничего подобного. Но так же нельзя, товарищи. Цивилизованное сообщество в мире! Поэтому надо сказать: они все неофашисты, при том что во время Второй мировой войны на стороне гитлеровской Германии выступало меньше украинских формирований, чем русский, если считать. При том что действительно братские народы вместе воевали. И украинцы были на втором месте после русских. И в абсолютном исчислении, и в процентном. И по числу погибших, по числу награжденных, по числу героев СССР. И вот как-то временно хунта захватила власть. Говорится, что они убивают мирный народ. Это что, это мирный народ, который берется неизвестно откуда, который захватывает заложников, который пытает, который, взрезав животы, топит депутатов, это называется мирное население? Согласно всем отчетам очевидцев, мирное население от этого в основном старается от этого дистанцироваться. Мирного населения там незначительный процент участвует в этом всем.
М. МАКСИМОВА: Но есть среди пострадавших.
М. ВЕЛЛЕР: Вне всякого сомнения! Потому что когда начинается стрельба, то в первую очередь страдают невинные. Такова жестокая логика военных конфликтов. Все очень просто. И всем все понятно. Идет, во-первых, территориальный передел. Идет, во-вторых, огромный патриотический подъем России, который очень полезен и позволяет забыть, что срез на медицину меньше, срез на образование меньше, дороги по-прежнему не строятся, экономика по-прежнему продолжает исчезать, из своего отечественного – разве что гвозди в магазинах, потому что винты и шурупы уже импортные. Но зато сейчас об этом не говорят, а больше говорят о том, что идет возрождение. Кроме того, народ объединяется вокруг власти, потому что власть ведет народ к славе, к победам и возрождению величия. Я думаю, мы все за возрождение величия, но, к сожалению, на данном этапе мы имеем более симулякр возрождения величия, потому что экономически это не подтверждается, политическим влиянием это не подтверждается. Мы идем по пути государств третьего мира, а именно атомный шантаж. С нами считаются, потому что единственная отрасль экономики, которая работает на мировом уровне, - военно-космическая, потому что есть ядерный потенциал. Но это все, конечно, хорошо, но однажды СССР уже рухнул со своим ядерным потенциалом. И последнее, о чем мне хотелось казать: удивительная степень бессовестности, бесстыдности и бесчестия, когда вдруг старые друзья перестают разговаривать друг с другом. У меня был пост полгода назад «В полицаи или в партизаны». Пока все мирно – можно жить мирно. И вот теперь надо делать выбор: или ты объявляешь братский украинский народ временно фашистским, который забыл себя и состоит из уродов – тогда ты держишься наплаву где-то там под лучами юпитеров. Или ты говоришь, что ребята, вы сошли с ума, - тогда, парень, тебе в другую сторону. Эти друзья перестают перезваниваться и удивляются друг на друга. Вот до меня это до сх пор немного не доходит, потому что счет идет уже на многие десятки, уже на сотни погибших. Как правило, молодых в основном людей, которые перестали быть живыми и не прожили свои жизни. Вот вам и вся борьба.
М. МАКСИМОВА: А как вы объясняете, почему вдруг друзья, члены одной семьи, вдруг эта тема стала таким разломом, что люди перестают даже общаться друг с другом. Почему именно Россия и Украина и вот эти события стали причиной для таких ужасных вещей?
М. ВЕЛЛЕР: Такая вещь, как социальный инстинкт, к сожалению, недостаточно понята и недостаточно описана. Социальный инстинкт в нашем конкретном приложении означает, что для человека жизненно важнее быть со своей командой, нежели правдиво отдавать себе отчет в происходящем, потому что человек – существо стайное, и только стадом, племенем, социумом он может выживать. Поодиночке человек совершенно обречен. Вот поодиночке – это против его естества. Это на подсознательном уровне. Таким образом, если 100 человек, среди которых н живет, говорит, что белое – это черное, то называть черное белым уже стыдно. Это вроде бы ты плохой человек, вроде бы ты против комрадов. Не то ты издеваешься над ними, не то ты не понимаешь элементарного, что понимают все. Это один аспект социального инстинкта. Второй: человеку потребно быть членом могучего социума, победоносного, страшного, сильного. Это на уровне опять же инстинктов, на базовом уровне. Это вселенский инстинкт, вселенское стремление. Таким образом, человек, который был в течение более чем 20 лет, конечно же, унижен на уровне социальном, когда в 90-е, конечно же, национальное достоинство России просто топталось где-то, это был бред, это просто рычаг пошел в другую сторону. Если когда-то вопили, начиная с 47 года, с борьбы с космополитизмом, что СССР – родина африканского слона и все изобрели русские изобретатели и т.д., то вдруг в 90-е началось такое самобичевание, что дерьмо мы все последнее. Так же нельзя! И сейчас рычаг резко дернулся в другую сторону. Да, мы великий народ. Если мы побеждаем, то это прекрасно! И большинство будет думать так всегда. А меньшинство, потому что в социуме сложное стремление к социализации. Всегда есть большая часть, в которой все хором, и меньшая часть, которая говорит, типа баланс и противовес на полинезийской лодке, что, ребята, вы подумайте, что на самом деле, а то ведь перекинете всех к чертям и все утонете в этих волнах. Но, конечно, балансируем по головам, по головам, но без него тоже нельзя. Вот балансир сейчас получает по головам, потому что для меня, например, странно, когда Макаревич говорил: я боюсь проснуться в государстве, где идет война. Ему сказали ах ты сволочь, национал-предатель. Когда стоят милые девочки, мальчики, с их плакатиками «Наши танки – на Киев» - рядом полиция улыбается: хихи, ляля. Рядом стоит тетка с плакатом «За мир, нет войне!», ее пихают в автозак. Это мне напоминает календарь школьника из 50-х годов, когда я в школе учился, где худенькие, чумазые мальчики, дети рабочих окраин, краской на стене пишут слово «мир, peace» и выпускают белую голубку. А к ним бежит звероподобный полицейский с дубиной, сейчас он их будет бить, потому что в Америке бьют за призывы к миру. Вот у нас начали кидать в автозаки за призывы к миру. Это неслабая метаморфоза. И когда ты называешь кошку кошкой, тебе говорят: ах ты гадина, все говорят, что это собака, а ты, национал-предатель (привет от фразеологии Mein Kampf), рассказываешь, что это все не так. Вот это чрезвычайно печально, потому что когда народ вдруг впадает в состояние «за нас мыслит фюрер», это кончается 45 годом и Нюрнбергом, только не в победном смысле.
М. МАКСИМОВА: Правильно ли я понимаю, что для вас тогда получаются абсолютно объяснимы эти рейтинги, которые пришли буквально вчера, накануне, что рейтинг нашего президента Путина достиг максимума за 6 лет последних. И по результатам ВЦИОМ его поддерживают, если округлить, 86% россиян. Это могут быть реальные цифры, без всякой накрутки?
М. ВЕЛЛЕР: Вы знаете, у нас может быть все. Может быть все это совершеннейшей подтасовкой и фальшак. А может быть, что-то около правды. Это надо смотреть, кого они опрашивали, как они составляли вопросы. Но судя по всему, конечно же, рейтинг действительно заметно вырос. Потому что если народу все равно не дают масло, то пускай дадут хотя бы пушки. Если мы не можем жить, отрекаясь от довольства и чувства справедливости, то пускай мы хотя бы будем великими и страшноватыми. Это естественная человеческая психология. Это прекрасно сработало, потому что санкции – да бог с ними, с санкциями. Власть, безусловно, упрочила свое положение. И то, что весь мир написал всю эту наглую ложь (а вдруг не ложь?) про то ли 40 млрд президента Путина, то ли еще где – кому какое дело?! Кто те миллиарды считал? Что за ерунда. Посмотрите на немцев, которые строятся в очередь за место на бензоколонке. Или на сыновей американских вице-президентов, которые тоже хотят в украинские нефтекартели. У меня такое ощущение, что американские и русские политики и олигархи братья по классу.
М. МАКСИМОВА: И объединить это… У нас сегодня в эфире был один из кандидатов на пост президента Украины, Валерий Коновалюк, бывший член партии регионов. Говорит, что возможен пока еще компромисс, не все мосты сожгли. В том числе, предлагает использовать Крым России и Украине совместно.
М. ВЕЛЛЕР: Я думаю, что России совершенно незачем использовать Крым совместно с Украиной. Не для того все это устраивалось. Но сегодня мы можем признать, что с самого начала было понятно, то есть нам с вами отсюда понятно, что все-таки традиционно на сегодняшний день мощности языка культуры украинской и русской не равноценны, не равновесны. По логике вещей, если бы ребята в Киеве давным-давно заявили о том, что да, два государственных равноправных языка: украинский и русский, я думаю, все русскоговорящие сочли бы, что это нормально и справедливо и пошли бы на федеративное устройство, что, в сущности, тоже было бы нормально и справедливо. Это бы сильно уело бы украинских националистов, крайних националистов, которые полагают, что вся территория, которая досталась после декабря 91, была бы сугубо украинской, язык как средство единения и самоидентификации и т.д. Но это бы способствовало безусловно единству и прочности страны. Более того, если бы в Киеве удалось создать менее коррумпированное, а более честное передовое государство, нежели в России, то Киевская Русь эта новая стала бы в чем-то более передавая, чем Московская. Им не нужна Киевская Русь, им нужна Киевская Украина. С точки зрения подавления существующих сепаратистских восстаний, они этого сделать не могут. Кроме того, они находятся в крайне трудном положении. Когда у нас говорят о войне киевских фашистов со своим народом, то мне все-таки делается немного… нет уже той крепости нервов, потому что когда Россия снесла чеченские города с лица земли, установкой залпового огня авиации. Когда погибло мирных жителей никто никогда не узнает, сколько, цифры называются от 25 тыс до 100 тыс человек. И после этого говорить о том, что они воюют с мирными жителями. Кто они? Стрелков мирный житель? Или вот эти вот ребята, которые ходят в балаклавах, обвешенные оружием, мирные жители? Или мирные жители – те, кто сбивали «крокодилы» и ПЗРК? Это же всем все понятно. Но большинство народа это абсолютно не интересует. Народ не интересует аргументация. Народ интересует предложение своих позитивных эмоций. Все. Не по хорошу мил, а по милому хорош. Если это нам нравится, если это к нашей чести – значит, это так. Все. Все остальное совершенно не воспринимается. Так что, я боюсь, по этому пути се и пойдет. Ну и, видимо, поскольку Украина уже не пойдет на два языка, да в чем-то уже и поздно, то от Украины останется какой-то кусок. И этот кусок будет на все обозримое будущее злейшим врагом России. Мы умеем окружать себя друзьями.
М. МАКСИМОВА: А остановить не могут? Вот наш слушатель спрашивает: Запад жестко предупредил Россию, что если политика в отношении Украины не изменится и будут сорваны президентские выборы, то Россия получит третий пакет санкций. И спрашивает у вас: это остановит Путина или он боец и будет сражаться до победы?
М. ВЕЛЛЕР: Я очень часто вспоминаю и повторяю мою любимую фразу из Сетон-Томпсона: «К медвежьему реву охотники со временем привыкли, но к пулям с мягкими кончиками медведи привыкнуть так и не смогли». Первый пакет санкций, второй пакет санкций – я думаю, все это отразится на каком-то количестве в России так называемого простого населения. Если у олигарха было 20 млрд, а останется 9 млрд, он и столько не прожрет, я вам доложу. А что касается заботы о народном благе, давным-давно можно было создать программу ассимиляции соотечественников, чтобы они возвращались на территорию России и здесь работали, продолжали свой род, вместо того чтобы мигрантам покупать патенты и без ограничений работодатели могли нанимать соответствующих ребят из феодальных гособразований Средней Азии. Так что я думаю, пусть ни принимают третий пакет, четвертый пакет. Но на самом деле, последний месяц становится страшновато, потому что мы дрейфуем в ту сторону, откуда пахнет мировой войной. Вот так всегда и начиналось. Сначала, вроде бы, ничего. Потому что ребята наверху убеждены, что они выживут, что убежища чрезвычайно глубоко закопаны и всем там обеспечены, что существует доктрина ограниченного ядерного контакта и т.д. Об этом много уже говорилось, я не первый. К сожалению, этим начинает припахивать, и это ужасно. Последнее, о чем успеем сказать: люди редко понимают, что внешняя политика государства – продолжение его внутренней политики. Что взаимоотношения государства с внешними партнерами – это продолжение его внутреннего устройства. И что когда государство устраивает себя как государство третьего мира, то раньше или позже его отношения с окружающим миром будут отношениями страны-изгоя третьего мира с государствами другими. Лучше бы этого не было никогда, лучше бы я этого никогда не говорил, и мы не имели к этому никаких поводов.
слушать (32:58)
читать
смотреть
скачать (7.5 МБ)
М. ВЕЛЛЕР: Здесь все решает сила. А основная часть этой силы сегодня – политическая воля. Кто сильнее и решительнее. А как там на самом деле, у нас это не имеет значения, чего не может понять, как я понимаю, Запад в российской политике. Западный политик вынужден отчитываться перед своими избирателями, потому что если журналисты нароют, что он ворует и врет, то его политической карьере хана. Насколько силен Берлускони – и вот он там с метелочкой ходит в доме престарелых, Ольмерт получил 6 лет, а Сердюков не сел и не сядет. Хотя масштабы совершенно несопоставимы. То что наворовал Ольмерт, наши ребята с этого смеются. На это даже не слетаешь в Нормандию отпраздновать день рождения с друзьями. Что касается упомянутого референдума. Там они полагают, что если политик что-то говорит, то, видимо, это правда. Они уже сильно деградировали, не понимают, что декларативная политика – это отдельно, реальная политика отдельно, а своих целей надо добиваться любыми средствами, любыми путями, адекватно намеченной цели. Поэтому если нужно обмануть партнера, противника, врага, соседа, это совершенно святое дело, это нормально. И в бизнесе это вообще, понимаете, так и делается, главное, чтобы корректно выглядело. Поэтому ни думают, что если кто-то что-то сказал, то он сказал правду. У них, может, и правду, и то не всегда. А у нас это совершеннейшая нелепость. Теперь что касается референдума. Если бы у нас проходил референдум и мне дали бы листочек бумаги, на котором было бы написано: считаете ли вы, что Новороссия и Крым культурно, исторически, традиционно относятся скорее к России (клеточка слева) или относятся скорее к Украине (клеточка справа), я бы однозначно поставил свою галочку в клеточке слева, ибо я всегда полагал, что культурно-исторически это, безусловно, скорее Россия, нежели Украина. Если бы меня спросили, полагаете ли вы, что на Украине правит неофашистская хунта, то я бы спросил: скажите, пожалуйста, а к психиатру вы ваш бюллетень предварительно не отдавали? Потому что всем известны факты, что Янукович сбежал в ночь после подписания этого договора, причем набрал с собой какие-то гигантские армейские грузовики добра, а самое ценное насовал в вертолеты, что временное правительство сформировано из членов парламента, каковой, украинский парламент, выбран суперзаконно, легитимно, всеобщим голосованием и т.д. Всем все понятно. Не волнует. Потому что если сказать: вы знаете, ребята, все-таки мы всегда полагали, что это территории наши, поэтому мы, пожалуй, их у вас возьмем. Но брать у братьев как-то неудобно, а вот у фашистов – святое дело. Поэтому нужно временно – временно! – объявить братьев фашистами, отобрать у них то, что причитается тебе, по твоему мнению, потому сказать, что с фашистами разобрались и пора опять возобновлять братские отношения, за каковые мы всегда и стояли. Это у нас в будущем. Отношения, конечно, будет налаживать бесконечно трудно. Вот и вся история. Причем, если кто-то скажет: знаете, вообще-то Россия вероломно нарушила договора, которые подписывала. И это вероломное нарушение договоров Украина ничем не спровоцировала. 94 года, 97 года гарант территориальной целостности. Хоть бы предъявили Украине обвинения, сказали бы, что мы считаем, что то-то и то-то вы нарушили, поэтому мы считаем этот пакт денонсированным, поэтому мы считаем себя свободными от этих обязательств. Ничего подобного. Но так же нельзя, товарищи. Цивилизованное сообщество в мире! Поэтому надо сказать: они все неофашисты, при том что во время Второй мировой войны на стороне гитлеровской Германии выступало меньше украинских формирований, чем русский, если считать. При том что действительно братские народы вместе воевали. И украинцы были на втором месте после русских. И в абсолютном исчислении, и в процентном. И по числу погибших, по числу награжденных, по числу героев СССР. И вот как-то временно хунта захватила власть. Говорится, что они убивают мирный народ. Это что, это мирный народ, который берется неизвестно откуда, который захватывает заложников, который пытает, который, взрезав животы, топит депутатов, это называется мирное население? Согласно всем отчетам очевидцев, мирное население от этого в основном старается от этого дистанцироваться. Мирного населения там незначительный процент участвует в этом всем.
М. МАКСИМОВА: Но есть среди пострадавших.
М. ВЕЛЛЕР: Вне всякого сомнения! Потому что когда начинается стрельба, то в первую очередь страдают невинные. Такова жестокая логика военных конфликтов. Все очень просто. И всем все понятно. Идет, во-первых, территориальный передел. Идет, во-вторых, огромный патриотический подъем России, который очень полезен и позволяет забыть, что срез на медицину меньше, срез на образование меньше, дороги по-прежнему не строятся, экономика по-прежнему продолжает исчезать, из своего отечественного – разве что гвозди в магазинах, потому что винты и шурупы уже импортные. Но зато сейчас об этом не говорят, а больше говорят о том, что идет возрождение. Кроме того, народ объединяется вокруг власти, потому что власть ведет народ к славе, к победам и возрождению величия. Я думаю, мы все за возрождение величия, но, к сожалению, на данном этапе мы имеем более симулякр возрождения величия, потому что экономически это не подтверждается, политическим влиянием это не подтверждается. Мы идем по пути государств третьего мира, а именно атомный шантаж. С нами считаются, потому что единственная отрасль экономики, которая работает на мировом уровне, - военно-космическая, потому что есть ядерный потенциал. Но это все, конечно, хорошо, но однажды СССР уже рухнул со своим ядерным потенциалом. И последнее, о чем мне хотелось казать: удивительная степень бессовестности, бесстыдности и бесчестия, когда вдруг старые друзья перестают разговаривать друг с другом. У меня был пост полгода назад «В полицаи или в партизаны». Пока все мирно – можно жить мирно. И вот теперь надо делать выбор: или ты объявляешь братский украинский народ временно фашистским, который забыл себя и состоит из уродов – тогда ты держишься наплаву где-то там под лучами юпитеров. Или ты говоришь, что ребята, вы сошли с ума, - тогда, парень, тебе в другую сторону. Эти друзья перестают перезваниваться и удивляются друг на друга. Вот до меня это до сх пор немного не доходит, потому что счет идет уже на многие десятки, уже на сотни погибших. Как правило, молодых в основном людей, которые перестали быть живыми и не прожили свои жизни. Вот вам и вся борьба.
М. МАКСИМОВА: А как вы объясняете, почему вдруг друзья, члены одной семьи, вдруг эта тема стала таким разломом, что люди перестают даже общаться друг с другом. Почему именно Россия и Украина и вот эти события стали причиной для таких ужасных вещей?
М. ВЕЛЛЕР: Такая вещь, как социальный инстинкт, к сожалению, недостаточно понята и недостаточно описана. Социальный инстинкт в нашем конкретном приложении означает, что для человека жизненно важнее быть со своей командой, нежели правдиво отдавать себе отчет в происходящем, потому что человек – существо стайное, и только стадом, племенем, социумом он может выживать. Поодиночке человек совершенно обречен. Вот поодиночке – это против его естества. Это на подсознательном уровне. Таким образом, если 100 человек, среди которых н живет, говорит, что белое – это черное, то называть черное белым уже стыдно. Это вроде бы ты плохой человек, вроде бы ты против комрадов. Не то ты издеваешься над ними, не то ты не понимаешь элементарного, что понимают все. Это один аспект социального инстинкта. Второй: человеку потребно быть членом могучего социума, победоносного, страшного, сильного. Это на уровне опять же инстинктов, на базовом уровне. Это вселенский инстинкт, вселенское стремление. Таким образом, человек, который был в течение более чем 20 лет, конечно же, унижен на уровне социальном, когда в 90-е, конечно же, национальное достоинство России просто топталось где-то, это был бред, это просто рычаг пошел в другую сторону. Если когда-то вопили, начиная с 47 года, с борьбы с космополитизмом, что СССР – родина африканского слона и все изобрели русские изобретатели и т.д., то вдруг в 90-е началось такое самобичевание, что дерьмо мы все последнее. Так же нельзя! И сейчас рычаг резко дернулся в другую сторону. Да, мы великий народ. Если мы побеждаем, то это прекрасно! И большинство будет думать так всегда. А меньшинство, потому что в социуме сложное стремление к социализации. Всегда есть большая часть, в которой все хором, и меньшая часть, которая говорит, типа баланс и противовес на полинезийской лодке, что, ребята, вы подумайте, что на самом деле, а то ведь перекинете всех к чертям и все утонете в этих волнах. Но, конечно, балансируем по головам, по головам, но без него тоже нельзя. Вот балансир сейчас получает по головам, потому что для меня, например, странно, когда Макаревич говорил: я боюсь проснуться в государстве, где идет война. Ему сказали ах ты сволочь, национал-предатель. Когда стоят милые девочки, мальчики, с их плакатиками «Наши танки – на Киев» - рядом полиция улыбается: хихи, ляля. Рядом стоит тетка с плакатом «За мир, нет войне!», ее пихают в автозак. Это мне напоминает календарь школьника из 50-х годов, когда я в школе учился, где худенькие, чумазые мальчики, дети рабочих окраин, краской на стене пишут слово «мир, peace» и выпускают белую голубку. А к ним бежит звероподобный полицейский с дубиной, сейчас он их будет бить, потому что в Америке бьют за призывы к миру. Вот у нас начали кидать в автозаки за призывы к миру. Это неслабая метаморфоза. И когда ты называешь кошку кошкой, тебе говорят: ах ты гадина, все говорят, что это собака, а ты, национал-предатель (привет от фразеологии Mein Kampf), рассказываешь, что это все не так. Вот это чрезвычайно печально, потому что когда народ вдруг впадает в состояние «за нас мыслит фюрер», это кончается 45 годом и Нюрнбергом, только не в победном смысле.
М. МАКСИМОВА: Правильно ли я понимаю, что для вас тогда получаются абсолютно объяснимы эти рейтинги, которые пришли буквально вчера, накануне, что рейтинг нашего президента Путина достиг максимума за 6 лет последних. И по результатам ВЦИОМ его поддерживают, если округлить, 86% россиян. Это могут быть реальные цифры, без всякой накрутки?
М. ВЕЛЛЕР: Вы знаете, у нас может быть все. Может быть все это совершеннейшей подтасовкой и фальшак. А может быть, что-то около правды. Это надо смотреть, кого они опрашивали, как они составляли вопросы. Но судя по всему, конечно же, рейтинг действительно заметно вырос. Потому что если народу все равно не дают масло, то пускай дадут хотя бы пушки. Если мы не можем жить, отрекаясь от довольства и чувства справедливости, то пускай мы хотя бы будем великими и страшноватыми. Это естественная человеческая психология. Это прекрасно сработало, потому что санкции – да бог с ними, с санкциями. Власть, безусловно, упрочила свое положение. И то, что весь мир написал всю эту наглую ложь (а вдруг не ложь?) про то ли 40 млрд президента Путина, то ли еще где – кому какое дело?! Кто те миллиарды считал? Что за ерунда. Посмотрите на немцев, которые строятся в очередь за место на бензоколонке. Или на сыновей американских вице-президентов, которые тоже хотят в украинские нефтекартели. У меня такое ощущение, что американские и русские политики и олигархи братья по классу.
М. МАКСИМОВА: И объединить это… У нас сегодня в эфире был один из кандидатов на пост президента Украины, Валерий Коновалюк, бывший член партии регионов. Говорит, что возможен пока еще компромисс, не все мосты сожгли. В том числе, предлагает использовать Крым России и Украине совместно.
М. ВЕЛЛЕР: Я думаю, что России совершенно незачем использовать Крым совместно с Украиной. Не для того все это устраивалось. Но сегодня мы можем признать, что с самого начала было понятно, то есть нам с вами отсюда понятно, что все-таки традиционно на сегодняшний день мощности языка культуры украинской и русской не равноценны, не равновесны. По логике вещей, если бы ребята в Киеве давным-давно заявили о том, что да, два государственных равноправных языка: украинский и русский, я думаю, все русскоговорящие сочли бы, что это нормально и справедливо и пошли бы на федеративное устройство, что, в сущности, тоже было бы нормально и справедливо. Это бы сильно уело бы украинских националистов, крайних националистов, которые полагают, что вся территория, которая досталась после декабря 91, была бы сугубо украинской, язык как средство единения и самоидентификации и т.д. Но это бы способствовало безусловно единству и прочности страны. Более того, если бы в Киеве удалось создать менее коррумпированное, а более честное передовое государство, нежели в России, то Киевская Русь эта новая стала бы в чем-то более передавая, чем Московская. Им не нужна Киевская Русь, им нужна Киевская Украина. С точки зрения подавления существующих сепаратистских восстаний, они этого сделать не могут. Кроме того, они находятся в крайне трудном положении. Когда у нас говорят о войне киевских фашистов со своим народом, то мне все-таки делается немного… нет уже той крепости нервов, потому что когда Россия снесла чеченские города с лица земли, установкой залпового огня авиации. Когда погибло мирных жителей никто никогда не узнает, сколько, цифры называются от 25 тыс до 100 тыс человек. И после этого говорить о том, что они воюют с мирными жителями. Кто они? Стрелков мирный житель? Или вот эти вот ребята, которые ходят в балаклавах, обвешенные оружием, мирные жители? Или мирные жители – те, кто сбивали «крокодилы» и ПЗРК? Это же всем все понятно. Но большинство народа это абсолютно не интересует. Народ не интересует аргументация. Народ интересует предложение своих позитивных эмоций. Все. Не по хорошу мил, а по милому хорош. Если это нам нравится, если это к нашей чести – значит, это так. Все. Все остальное совершенно не воспринимается. Так что, я боюсь, по этому пути се и пойдет. Ну и, видимо, поскольку Украина уже не пойдет на два языка, да в чем-то уже и поздно, то от Украины останется какой-то кусок. И этот кусок будет на все обозримое будущее злейшим врагом России. Мы умеем окружать себя друзьями.
М. МАКСИМОВА: А остановить не могут? Вот наш слушатель спрашивает: Запад жестко предупредил Россию, что если политика в отношении Украины не изменится и будут сорваны президентские выборы, то Россия получит третий пакет санкций. И спрашивает у вас: это остановит Путина или он боец и будет сражаться до победы?
М. ВЕЛЛЕР: Я очень часто вспоминаю и повторяю мою любимую фразу из Сетон-Томпсона: «К медвежьему реву охотники со временем привыкли, но к пулям с мягкими кончиками медведи привыкнуть так и не смогли». Первый пакет санкций, второй пакет санкций – я думаю, все это отразится на каком-то количестве в России так называемого простого населения. Если у олигарха было 20 млрд, а останется 9 млрд, он и столько не прожрет, я вам доложу. А что касается заботы о народном благе, давным-давно можно было создать программу ассимиляции соотечественников, чтобы они возвращались на территорию России и здесь работали, продолжали свой род, вместо того чтобы мигрантам покупать патенты и без ограничений работодатели могли нанимать соответствующих ребят из феодальных гособразований Средней Азии. Так что я думаю, пусть ни принимают третий пакет, четвертый пакет. Но на самом деле, последний месяц становится страшновато, потому что мы дрейфуем в ту сторону, откуда пахнет мировой войной. Вот так всегда и начиналось. Сначала, вроде бы, ничего. Потому что ребята наверху убеждены, что они выживут, что убежища чрезвычайно глубоко закопаны и всем там обеспечены, что существует доктрина ограниченного ядерного контакта и т.д. Об этом много уже говорилось, я не первый. К сожалению, этим начинает припахивать, и это ужасно. Последнее, о чем успеем сказать: люди редко понимают, что внешняя политика государства – продолжение его внутренней политики. Что взаимоотношения государства с внешними партнерами – это продолжение его внутреннего устройства. И что когда государство устраивает себя как государство третьего мира, то раньше или позже его отношения с окружающим миром будут отношениями страны-изгоя третьего мира с государствами другими. Лучше бы этого не было никогда, лучше бы я этого никогда не говорил, и мы не имели к этому никаких поводов.
слушать (32:58)
читать
смотреть
скачать (7.5 МБ)