Небесный Иерусалим - Бежецк, Алабузино, Еськи

Первоначально вторым названием посту хотел приписать "Езьско – Гоголь и мы".
Как следует из названия (вместе с Гоголем и нами), данный отчёт будет сразу о многом. А в частности: о высокого художественного уровня храмовой живописи "Небесный Иерусалим" и других, воспроизведённых местными мастерами иконописи по гравюрам Карольсфельда; о селе Алабузино и его заколоченных церквях; о древнейшем селе Еськи (ранее – Езьско) и внушительных размеров храме с его изумительной картиной; а также речь пойдёт о духовном наставнике Гоголя – священнике Матфее, оказавшем не столь благополучное влияние на писателя.
На фото ниже – творение тверских иль бежецких иконописцев – композиция "Изгнание торгующих из храма". Но об этом чуть позже. А начнём с настойчивости Катерины и её желании, несмотря на пасмурное небо, снова поехать куда-нибудь подальше. В итоге, на прошлых выходных мы сгоняли в три далёких тверских села. Выезд состоялся, как обычно, в 5:30 утра прямиком из центра столицы. Жутко вспоминать как доехали: метель была сильнейшая, видимость – десять метров, даже подумывали: а не остановиться ли нам да переждать? Но поскольку такая непогода накатывала лишь периодически, останавливаться не стали и худо-бедно к полпервого дня докатили-таки до села Княжево, расположенному на окраине города Бежецка.


Внешне здешний храм, ну, совсем не привлекателен. Настолько, что кроме фото колокольни иных фоток не будет. Вообще данный пост в какой-то степени обобщённый. Все представленные сегодня церкви и их роспись можно увидеть более детально в моих старых постах, ибо сюда мы приехали повторно (ниже будут ссылочки). Итак, мы возле церкви Благовещения 1776 г. постройки, хотя сооружение приделов и колокольни продолжалось до 1804-го. В дальнейшем храм не раз перестраивался. Но примечателен он, конечно же, не своими переделками, а сохранившейся до наших дней великолепной работы росписью.
Несмотря на годы забвения и использования под колхозные нужды, удивительным образом уцелела сочных красок роспись, выполненная в духе академической живописи. В основном она сохранилась на сводах (стены забелили в советское время).

Живопись писалась в разное время, поэтому датируется как серединой, так и концом XIX века. В большинстве своём роспись выполнена по гравюрам Юлиуса Шнорр фон Карольсфельда. Т.е. тверские иконописцы копировали западные произведения, но тем не менее, надо отдать им должное: на селе не часто встретишь столь высокий уровень работ.
Перед нами – четыре евангелиста, изображённые на западном своде центрального нефа.
На своде алтаря трапезной – архангелы Иегудиил, Рафаил, Селафиил Уриил, поклоняющиеся всевидящему оку (треугольничек Бгъ).
Наиболее выдающиеся композиции находятся на западном своде средней части храма.
Стоит обратить внимание, что картины заключены в рамы, обрамлённые изящными гризайльными орнаментами.

"Небесный Иерусалим" – Блаженны те, кто будут приглашены на брачную вечерю Агнца...
"Сошествие Святого духа" "Снятие седьмой печати"
Общий вид, дабы иметь представление о том, где именно сохранилась роспись.

Центральный свод среднего нефа занимает композиция "Нагорная проповедь", а над входом в основной объём – благословляющий Саваоф.

Роспись на своде одного из приделов.
Первоначальный объём храма. Ехать переснимать роспись зимой, было безусловно ошибочным решением. Не учли мы, что стены будут покрыты инеем, из-за чего картины сейчас выглядят весьма блёкло.
Свод алтаря занят композицией "О тебе радуется". К сожалению, из-за инея не передать её насыщенный колорит.
Но, как я уже упомянул, в подробностях и без инея роспись можно увидеть в старых постах.

После Княжево наш путь лёг на север от Бежецка – в село Алабузино. Здесь, в западной части села, у обрывистого берега озера Равленского, расположен храмовый комплекс, состоящий из двух церквей и приходской школы. Первым нас встретил деревянный амбар, а чуть поодаль предстала необычного вида церковь, больше похожая на усадебный дом, нежели на культовую постройку.

Это – Смоленская церковь, выстроенная, возможно, по проекту губернского архитектора А.А. Трофимова в 1808-1816 гг. По приезду-то оказалось, что этот храм да рядом стоящий закрыты, а окна наглухо заколочены. Ну, хорошо, что мы успели побывать внутри ещё в 2012 г. И хоть и есть там уцелевшая роспись, сохранность её уже тогда оставляла желать лучшего.

В сотне метров от Смоленской церкви громоздится Троицкий храм. Возводился он с 1765 по 1781 гг. Колокольня же строилась и того дольше – начата была в 1801 г. подрядчиком из Торжка Гаврилой Пономарёвым, да выстроили тогда лишь нижний ярус, верхние два завершили только во 2-й четверти XIX века. Окна и в Троицком храме основательно заколочены.

А здесь Боженька разгневался на Катичку и с посылом: "Негоже не смотреть себе под ноги", наказал её спотыканием и ушибом колена. От чего у той брызнули слёзы, а у Дениса появилась улыбка на лице.

Заглянули мы там в совсем уж руинированную церковно-приходскую школу, но не увидев в ней ничего примечательного, фотать не стали. И поразмыслив, решили рискнуть и постараться затемно успеть в ещё одно дальнее село, расположенное в 45 км отсюда.

Немного забуксовав, выезжаем из сугроба и насколько это возможно "быстро" шуршим колёсами на берег другого озера, в село Еськи.
К началу пятого вечера паркуемся возле колоритного деревянного здания. Село Еськи расположено на берегу реки Мологи, при впадении в неё реки Осени и всё это – в километре от целого ряда озёр. Дальше пути нет, место тупиковое. В XIX столетии село именовалось как Езьско – от слова“езы”, так назывались устроенные на реке запруды для ловли рыбы.

Места здесь древние: на устье Осени в Мологу обнаружено несколько археологических комплексов (неолитическая стоянка, могильник эпохи бронзы, селище VIII-X вв. и т.д). На территории села уже в древнерусский период существовало поселение, а в XII-XIV веках – городок, известный как Езьск (Иезьск, Выезск). Упоминание о нём обнаружено в приписке к уставной грамоте князя Святослава Ольговича, датируемой 1137 г. В это время он относился к Бежецкому Верху Новгородской земли. На 1859 г. в селе было 361 двор и 2075 жителей. В это время Езьско было крупнейшим по населению селом Бежецкого уезда и третьим в Тверской губернии, жители которого занимались в основном торговлей, рыбацким и сапожным промыслами. Однако с проведением железных дорог торговое значение села упало. В 1970-е в Еськах были: колхоз, рыболовецкая бригада; школа, почта, медпункт, пожарная часть, пекарня, баня, магазин. В наше время кроме магазина, по-моему, ничего и не осталось, а численность населения – меньше ста человек.
Посреди обширной площади в центре села, на открытой местности, возвышается церковь Богоявления, начатая строительством в 1783 г. и оконченная к 1801 г. Правда, последнее освящение (приделы) состоялось только в 1829. Сию же замечательную колокольню начали сооружать не ранее 1818-го. Храм, бесспорно, огромен, но внешне не шибко привлекателен. Но мы не за этим его посетили. Нас снова интересовали местные росписи.


Однако и эту церковь законсервировали не менее основательно, чем в предыдущих храмах. Но не ради ж внешних кадров да при такой погоде и не лучшей дороге мы так далеко забрались. Приставили лестницу, напрягли мускулатуру и перелезли через стену, отделяющую притвор колокольни от трапезной. Внутри трапезной роспись уцелела лишь фрагментарно.

Но главное было внутри основного объёма. Внушительное пространство храма делят мощные восьмигранные столбы.
В храме сохранилась уникальная живопись 1843-47 гг. в стиле классицизма, отличающаяся высоким уровнем исполнения и тонко проработанными деталями. Но, ёлки зелёные, и тут все стены покрыты инеем, приглушившим цветовую гамму. Ну, ничего, о здешней живописи я также писал ранее. Кто расписывал храм неизвестно, однако качественная художественная работа позволяет предположить, что делала это какая-то крупная иконописная мастерская.

Главной достопримечательностью храма да и Есек в целом, а может и более, является грандиозная композиция во всю западную стену.
"Изгнание торгующих из храма". Прообразом данного сюжета могли служить гравюры Л. Джордано и Дж. Ланфранко. На развитом в глубину архитектурном фоне из портиков храма Соломона размещена многофигурная сцена, центром которой является Христос, разгоняющий плёточкой торговцев.
Интересна живопись и алтаря, но сейчас она совсем не различима.

В Еськах родился и вырос С.Ф. Пешехонов – знаменитый иконописец, основатель тверской иконописной школы, глава целой династии иконописцев, которая знаменита большей частью в Петербурге. Например, Василию Макаровичу Пешехонову в 1856 г. было пожаловано звание “Иконописца Высочайшего Двора”. Также в Еськах, в 1801 г., в семье священника родился Андрей Григорьевич Лебедев – будущий архиепископ Псковский и Порховский Феогност.
На выходе меня встречает Катя с возгласами: "Привет, Дениска!". Как раз через этот импровизированный забор высотою метра в три я и перелазил. Сложнее было выбраться обратно. Лестницы-то внутри не нашлось.
Из "Очерка жизни в бозе почившего ржевского протоиерея о. Матфея Константиновского" 1860 г.: "Слышанное от отца Матфея прихожане переносили в свои дома и передавали по возможности в свои семейства; а от этого в шумном прежде и весёлом селе (Езьске) реже стали слышаться мирские соблазнительные песни и игры: во многих местах и домах их заменили духовными песнями и назидательными разговорами. Даже малые дети в своих детских играх пели: «Царю небесный», «Святый боже» и другие молитвы..." Столь грустная, на мой взгляд, картина связана с именем священника Матфея Константиновского, служившего в Еськах в 1833-1836 гг.

Этот священник в будущем стал духовным наставником Н.В. Гоголя. Личность отца Матфея была неординарной и находила недопонимание как среди церковных чинов так и в мирской среде. В Ржеве, где он в дальнейшем служил, людей, приверженцев его проповедей, называли “матвеистами”или людьми “секты Матвеевской”. Протоиерей Матфей признаками православия считал гнушение брака и рождение детей, отказ от народных песен, чёрная одежда и т.п. Яркими чертами подвижника были: склонность к аскетизму, полнейшее пренебрежение земным с чаянием небесного, постоянное стремление поучать и вразумлять пасомых, используя богословие страха. Все эти черты о. Матфея проявились и в его взаимоотношениях с Гоголем. Из статьи «Небесное и земное»: «Гоголь весь встрепенулся, когда приехал любимый и почитаемый друг. Он его напутствовал. Гоголь уже от всего отрекся: от суеты, славы, литературы и, казалось, примирился с Богом. “Нет ещё примирения, – сказал ему о. Матфей, – отрекись от Пушкина и любви к нему: Пушкин был язычник и грешник”...».

В.Розанов (религ.философ, публицист), Д.Мережковский (лит.критик, историк), прот. Зеньковский, арх. Киприан в своих статьях обвиняли о. Матфея в том, что он своим ригористическим духовным руководством довёл Гоголя до жестокой депрессии, упадка физических сил, и всё это привело к трагическому сожжению рукописи второго тома «Мёртвых душ» и скорой смерти писателя. Протоиерей Фёдор Образцов в своей статье пересказывает беседу о. Матфея с Т.И. Филипповым:
« – Говорят, что вы посоветовали Гоголю сжечь 2-й том Мёртвых Душ?
– Неправда и неправда... Гоголь имел обыкновение сожигать свои неудавшиеся произведения... Дело было так: Гоголь показал мне несколько разрозненных тетрадей; просил меня прочитать и высказать своё суждение... В этих произведениях был не прежний Гоголь. Возвращая тетради, я воспротивился опубликованию некоторых из них. В одной или двух тетрадях был описан священник. Это был живой человек, которого всякий узнал бы, и прибавлены такие черты, которых во мне нет; да к тому же ещё с католическими оттенками, и выходил не вполне православный священник. Я воспротивился опубликованию этих тетрадей, даже просил уничтожить. В другой из тетрадей были наброски... только наброски какого-то губернатора, каких не бывает. Я советовал не публиковать и эту тетрадь, сказавши, что осмеют за неё даже больше, чем за переписку с друзьями!...»

Только отъехали от Есек, как распогодилось. Хотя нет. Лишь на минутку выглянуло солнце. И следующий храм вновь снимаем при пасмурном небе.
Перед нами – Владимирская церковь, что на кладбище в 1.5 км от Есек.

Сооружёна церковь была в конце 1850-х начале 1860-х. Чем-то мне этот храм приглянулся. Возможно, из-за русского стиля, в котором он выполнен.

Очень колоритно здесь и внутри. При чём находясь там, на ум невольно приходит повесть того же Гоголя Вий.

Как видно, интерьер практически полностью утрачен. Но даже по останкам можно выделить редкий луковичный вид венчания иконостаса. От него тоже веет русским стилем. А мини-постаментик посреди храма напоминает мини-гробик.

Возле алтарной части лежат иконки, принесённые сюда местными жителями.

На сим мы покидаем здешние места...

Более подробные посты, посвящённые этим местам.
- Еськи
- Княжево

При создании поста использован материал:
- Свод памятников архитектуры. Тверская область. ч.2
- материалы комиссии по канонизации святых Тверской и Кашинской епархии
- «Очерк жизни в Бозе почившего Ржевского протоиерея о. Матфея Александровича Константиновского»
- Священный Собор Прав.РЦ. Собрание определений и постановлений. Вып. четвертый. Приложение к «Деяниям» второе.