Варяги

Дм. Добров • 12 апреля 2016г.
Содержание статьи Истоки русской истории

В традиционном западном представлении варяги — это неопределенные северные германцы, «скандинавы», которые и основали государство Русь, но представление это противоречиво в самой основе своей, если вдуматься в смысл его: шведы (норвежцы и т.д.), на самом деле называемые варяги, пришли к славянам и дали им свое имя — русские. Рассматривать такого рода «теории» можно разве что в рамках психопатологии, но и на данном поприще ничего любопытного мы не откроем: это обычная глупость, только и всего. Абсурдной является сама идея, что варвары, не обремененные ни письменностью, ни вообще культурой, и находящиеся на уровне первобытной общины даже не феодальном, способны устроить культурное государство с развитыми технологиями и письменностью.
Громадную континентальную империю, простершуюся от Гипербореи до Эллады, а торговлю ведущую вплоть до Китая. Уровень технологического развития древней Руси был настолько высок, что шведам, например, он не доступен по сей день. Так, между Волгой и Доном был т.н. волок, сухопутная корабельная переправа длиной сто километров, построить которую шведская армия не сумеет даже в наши дни: она просто умрет там под спудом грехов своих тяжких. Ну, разве это не очевидно?

Отождествление варягов и «скандинавов» является, как мы увидим ниже, типичным анахронизмом, глупостью, которая проистекает из попытки уйти от глупого отождествления варягов и славян, от данного противоречия славянской теории происхождения русских. Последняя дана только в нескольких замечаниях нашей древнейшей летописи и противоречит всем без исключения прочим историческим источникам, в частности — византийским и мусульманским, из которых нетрудно установить, что пресловутые наши славяне в первом тысячелетии по РХ — это тюрко-германская общность, см., например, ст. «Древняя Русь и славяне». Язык же славян очевидным образом происходит не от старославянского, который никогда не существовал в природе, а от древнерусского… И наша задача — понять, как это случилось.
Этимология имени варяги

Ныне существует только невежественная этимология имени варяги, принадлежащая некоему Фасмеру и приведенная в его «Этимологическом словаре русского языка»: «Заимств. из др.-сканд. *váringr, væringr, от vár "верность, порука, обет", т.е. "союзники, члены корпорации"».— Звездочка перед словом значит, что оно выдумано автором, т.е. в источниках не существует, а слово vár, как ниже покажем, не германское. Да, и это в высшей степени научно — производить русское слово, отмеченное в древних исторических источниках, от выдуманного германского слова, отсутствующего в источниках… Лженаучная методика налицо.

Предлагаемая «скандинавская» этимология слова варяги абсурдна, ибо корень этот есть и в английском языке – war (война), причем иных значений этого корня в английском языке не существует, но они есть в русском: варить, предварять (варять), свара. Понимаете ли, например, чем отличается повар от сварщика, хотя имена эти одного корня? Разве многообразие значений не указывает на органичное для русского языка слово? Стало быть, в английском языке слово war является очевидным заимствованием. Наблюдая одно слово у двух варварских германских племен, «скандинавов» да британцев, мы должны помнить, что варвары язык не развивают: у «скандинавов» даже письменности на своем языке не было до тринадцатого века, а у британцев и до более позднего времени (до Чосера, а вообще, письменность им создали французские их феодалы, плоды чего можно наблюдать ныне в любом англо-русском словаре в виде транскрипции, принятого чтения при наличии правил чтения). И тем более варвары не могут заимствовать друг у друга слова: заимствования всегда идут от более культурных народов — например, те же британцы кучу слов заимствовали из французского языка. Отсюда заключаем, что если слово варяги и принадлежало сим варварам, «скандинавам» да британцам, то оно было общегерманским. Увы, нет, ошибочка вышла, в немецком языке оно отсутствует (война по-немецки — Krieg), а ведь немцы — это единственный культурный народ среди германцев, не варварский. Следовательно, у германских варваров слово варяги было заимствовано из иного языка, а именно — из греческого, в который оно попало, разумеется, из русского.

Можно также добавить несколько слов по поводу приведенной в «этимологии» формы слова с суффиксами ‑ing (нем. ‑ung) и ‑er. Оба эти суффикса можно считать общегерманскими, раз уж есть они и в немецком, и в английском, но сочетание их не является абсурдом только в английских собственных именах, например Диллинджер (Dillinger), известный американский преступник тридцатых годов. Суффикс ‑ing (‑ung) выражает не производителя действия, а самое действие, причем немецкие отглагольные существительные данного суффикса относятся к женскому роду, а существительные суффикса ‑er — к мужскому, что, в частности, и препятствует их сочетанию. В английском формы на ‑ing считаются неличными формами глагола (на практике это причастие или отглагольное существительное), поэтому и сочетание данных форм с личным суффиксом существительных -er выглядит нехорошо. Для сравнения, по-русски слово вроде *váringr звучало бы приблизительно как «обещальник» или «обещатник». Вопрос на засыпку: в каком жутко «европейском» языке встречаются подобные варварские формы? Да, подобные формы возможны у варваров, использующих заимствованный язык, но разве же варвары способны создать мировую державу, простершуюся от Гипербореи до Эллады?

Вообще, суффикс ‑ing (‑ung) используется в собственных именах, фамилиях, например Нибелунги, а не в нарицательных, именах производителя действия. Поэтому если уж мы хотим быть предельно точными в «этимологии», то должны искать шведскую фамилию Váringr, славные представители которой и подарили славянам свое имя — русские. Почему-то ни единый норманист до этого не додумался для устранения хотя бы части противоречий в своей «теории»… Кто их знает, может быть, с головой у них плохо?

Что же касается известного слова викинг, обозначающего человека, производителя действия, то здесь возможны три варианта: либо это варваризм отмеченного толка, либо собственное имя, ставшее нарицательным, либо слово это ввели в обиход французы с немцами, которые в варварских языках не особенно разбирались. Ну, следовало же как-то называть варваров, грабивших Европу, или не следовало? Вот, может быть, и назвали их первым попавшимся варварским словом.

Как видим, предложенная Фасмером «скандинавская» «этимология» слова варяги показательно абсурдна с любой точки зрения, даже германской. А ведь ее никто и никогда не оспаривал. Странно, не правда ли?

В германские языки данное слово попало из греческого, византийского, где бытовало в виде βάραγγοι (варанги, двойная гамма читается так же, как в слове ἄγγελος, ангел). Кстати, греческое это слово попало в русский язык в виде варнаки, с перестановкой звуков А и Н в слове варанги и естественным оглушением гаммы, каковая перестановка у нас встречается в иностранных словах. Поскольку же из русского языка лишний звук Н в греческое слово попасть никак не мог, то и начали выдумывать всякие глупости в «древнескандинавском» языке, куда звук этот попал, несомненно, вместе с греческим словом… Да, но откуда же взялся он, лишний?

Прежде всего, отметим греческие написания русских собственных имен, в которых встречается тот же странный вставной звук Н, но в первом слоге, корневом,— Ингор и Сфендостлав (Σφενδόστλαβος). Деятели лженауки вроде помянутого выше Фасмера в подобных случаях прибегают к обычной своей методике: Ингор — это «скандинавский» Ингвар, а в имени Сфендостлав был носовой звук (с призвуком Н). Вымыслы эти столь же абсурдны, как и представленная выше «этимология»: среди русских никогда не было «скандинавов», а в русском языке — носовых звуков. Это немотивированные утверждения, вымыслы.

Можно предположить, что вставной этот звук имеет германское происхождение, поскольку сохранились схожие слова в английском языке — England и Hungary (Англия и Венгрия). Если из первого слова убрать N, то получим вполне логичное сочетание Eagle land (L входит в корень, судя по слову English) — Страна орлов, населяли которую «корляги» (орляги), как названы они в нашей древнейшей летописи. Приставка к- в слове корляги такая же, как в словах корова (рева),кобура (бура), козел (зол) и т.п. Имя же Hungary произведено через вставную N от русского имени угры (ugry, венгры) и начальное придыхание, каковое могло быть и у германцев (у греков было, причем двух видов, тяжелее и легче). Наше же слово Венгрия явно идет уже от германского – чрез искажение Хвунгария.

Возникает, конечно, вопрос, каким образом греки услышали русские имена в германском произношении? Ответ прост, германское произношение есть произношение славянское. Эти самые кочевые «славяне», германцы и тюрки, жили в причерноморских степях еще со времен готов и гуннов, а хрестоматийных славян, которые якобы были предками русских, там никогда не было по той простой причине, что в природе они не существовали — только в нашей древнейшей летописи, которая, повторим, в данной части противоречит всем без исключения прочим историческим источникам.

Подтверждением того, что греки общались именно с представителями южного типа, причерноморского, является миниатюра из хроники Иоанна Скилицы, на которой под именем варягов изображены явные представители южного антропологического типа, славянского, но не русского и даже не «скандинавского»:



Стрелкой в нижней части рисунка указано слово варяги на греческом языке. Здесь, как видим, под варягами имеются в виду купцы. Справа же изображена византийская женщина, знойная гречанка.

Впервые нарисовано это было не ранее конца одиннадцатого века или начала двенадцатого, когда и жил Скилица (потом могли копировать, это нетрудно при столь простом исполнении). Да, так поздно было первое греческое упоминание о варягах — приблизительно через двести пятьдесят лет после устроения русского государства. Представим для сравнения, что ныне в Европе появится вдруг письменный «источник» о временах Екатерины Второй. Поверим ему безоговорочно или, может быть, хоть немного усомнимся? Так что по упоминанию у Скилицы идентифицировать варягов способен только умалишенный.

Конечно, из предложенного рисунка невозможно сделать вывод, что русские — это «на самом деле» германцы или тюрки причерноморского типа, южного. Хотя следует заметить, что на Украине этот антропологический тип распространен по сей день: типичный этнический украинец имеет черные волосы и усы (бороды уже нет после Петра I), а также темные глаза; обычно это жгучий брюнет. Кроме того, следует помнить, что причерноморские германцы и тюрки были такими же варварами, как наши пресловутые «скандинавы», т.е. не имели возможности создать империю, простершуюся от Гипербореи до Эллады. На рисунке изображены южные жители империи, окраинные, «украинские», только и всего. На варягов же исторических, живших за двести пятьдесят лет до изображенных на рисунке, мы посмотрим ниже, а пока завершим разбираться с происхождением их имени.

Безусловно, самое древнее упоминание о варягах находится в русских исторических источниках, в Русской правде, составлена которая была, судя по тексту ее, еще в дохристианские времена (например, Христос в тексте ни разу не помянут, святые отцы, христиане, архимандриты, «богохранимая страна наша» из литургии и т.п., нет ничего о богохульстве и проч., вообще ничего нет, даже легкого намека на христианское состояние общества):

Аще ли ринеть мужь мужа любо от себе, любо к себе – 3 гривне, а видока два выведет. Аще будет варяг любо колбяг, то на роту. Или челядин съкрыеться любо у варяга, любо у колбяга, а его за три дни не выведут, а познаеть и [его] в третии день, то изимати ему свои челядинъ, а три гривне за обиду.

Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. Рязань: Александрия, Узорочье, 2001, стр. 176. // Русские летописи. Т. 10.

Текст это дохристианский, как уже сказано, что усматривается, в частности, из выражения «на роту» (клятву оружием), которая в христианские времена называлась уже крестным целованием.

Корень слова варяг понятен и приведен выше в однокоренных словах, а корень слова колбяг — лоб. Приставка ко- тоже помянута выше, а выпадение глухого Ъ в слове лъбъ — допустимое явление, например лоб — лба, мох — мха, замшелый. Имеется, впрочем, в источниках и полногласная форма колобяг — тоже, однако, не диво дивное. Самое это существование полногласия и выпадения глухого указывает на то, что слово колбяг русское.

Колбяг, стало быть,— это тот военный, который выступал на фронте, на лбу, в лобовой атаке, а варяг, наоборот, оставался в прикрытии или в разведке, если верить Далю: «ВАРЯТЬ, варитьцрк. и стар. упреждать, опереживать; предварять, предостерегать, оберегать». Иначе говоря, варяги — это засадный полк, резервный, а колбяги — фронтовой. Засадные полки из летописей известны, но слово дохристианское уже не использовалось. Точнее смысл слов варяг и колбяг едва ли можно определить за отсутствием летописного контекста. Что же касается различий между ними, наличия двух терминов, то это следует объяснить разным их социальным положением, отношением к разным властным ведомствам. Например, варяги могли составлять профессиональную часть армии, а колбяги — призывную.

Теперь смеха для помянем еще раз дегенеративную теорию, повествующую нам, что варяг — это váringr (союзник), а колбяг — kylfingar (дубинник, дуболом). Можете ли представить себе нормальное психически общество, в котором значимые социальные классы называютсясоюзники и дуболомы? Положим, такое дикое государство возможно по чистой исторической случайности, как, например, существует современная Украина, но разве такое государство способно даже себя поддерживать, не говоря уж о распространении дикой своей государственности? Да и какая вообще на деревне может быть государственность?

Любопытно, конечно, выглядит преображение смысла слова варяг — это не только военный, но и купец затем, и даже германец в конечном итоге, варнак. И если с германцем все понятно — имя пришло от греков, то варяг в роли купца вызывает вопросы… Лженаучные же вымыслы о пути из варяг в греки являются очередной чушью несусветной.

Из древнейшей нашей летописи, составленной, несомненно, уже в христианские времена (ориентировочно — в начале двенадцатого века), можно также заключить, что варяг — это представитель иного народа, причем подчеркнуто иного:

[1024] И възвративъся Ярославъ, приде Новугороду, и посла за море по варягы. И приде Якунъ с варягы, и бе Якунъ слепъ, и луда бе у него золотомь истъкана.

Повесть временных лет. Издание второе, исправленное и дополненное. СПб.: Наука, 1999, стр. 65.

Якун, или Акун в иных списках,— это тюркское имя Ак-кюн, Белое солнце (тюркский звук Ю огрублялся у нас стойко: куна, куница). Луда же — это, наверно, кольчуга, луженая для защиты от ржавчины, которая была еще и выткана золотом. Шитье это выглядело странно и само по себе (кольчуга ведь для боя, жалко золотого шитья), и для слепого (кольчуга ему просто не нужна, ведь в бою он участвовать не может). Странности эти, стало быть, и привлекли внимание публики, после чего попали в летопись…

Можно, конечно, допустить, что в данном случае слово варяги используется как синоним словарезерв, что вполне логично, могло быть даже устойчивое выражение послать за варягами в смысле за резервом, за помощью, но следует помнить и чистое тюркское имя, и другие упоминания о варягах, в которых речь идет явно о народе:

Въ лето 6367 [859] имаху дань варязи изъ заморья на чюди и на словенехъ, на мери и на всехъ [весь в им.п., народ такой], [и на] кривичехъ. А козари имаху на полянехъ, и на северехъ, и на вятичихъ, имаху по беле и веверице от дыма.

Там же, стр. 13.

Кроме того, знаменитое изгнание варягов из Новгорода подтверждается то ли оберегом, то ли монетой, присваиваемой князю Святославу Игоревичу, где написано почему-то по-гречески: ONTEC AЛHN~, под чертой опущено окончание страдательного инфинитива αληναι, просто, наверно, не уместилось в круг (подобные сокращения под титлом, чертой сверху, были приняты в греческом языке, но только в священных словах, духовных, широко известных).



На левом виде приведенное выражение, а справа загадочное слово вроде аритеолос. Значит приведенное выражение «ставшие гонимы», в смысле онтологии, становления, бытия, подробнее см., например, ст. «Герб Украины». Буквально же это значит «ставшие гнаться» в страдательном смысле, т.е. подвергаться воздействию. С точки зрения общих представлений о синтаксисе, приведенная греческая фраза построена верно — предикативное причастие и дополнение,— но сейчас трудно судить, насколько это было употребительно в греческом языке в десятом веке. Например, приведенное выражение можно правильно перевести и как став гонимыми, но подобные отдельные причастные конструкции не органичны для русского языка. Можно перевести данное выражение и как стать гонимыми, что уже органично… К сожалению, чтобы точно установить органичность или неорганичность данной фразы, нужно свободно владеть греческим языком того времени.

Некоторое сомнение может вызвать изображенный на левом виде крест, но крест — это не обязательно христианский символ.

Понятно, что в приведенной надписи речь идет именно об изгнании варягов, т.е. некоторого уже правящего класса… Увы, заблудиться можно в этих странных значениях.

Чтобы установить все-таки смысл имени варяги, нужно рассмотреть еще и роль варягов в нашей истории, и еще ряд вопросов…Историческая роль варягов

Представленное выше сообщение о сборе дани варягами на севере будущей континентальной империи, а хазарами — на юге представляет собой очевидный анахронизм, перенос текущего для летописца положения вещей в прошлое. Слепо верить этому не следует, разумеется, но изгнание варягов как некоего правящего класса, инородного или нет, отрицать невозможно ввиду наличия помянутого выше вещественного доказательства этого изгнания и возвращения их во власть.

Историческая роль варягов в древнейшей летописи изложена предельно просто, но понять все это непросто. Сначала варяги были неким правящим классом, инородным или нет, а потом, в 862 году, их изгнали из Новгорода, и началась гражданская война, после чего и последовало призвание варягов обратно. Понятно, что изгнали одни, а призвали другие, т.е. революция не состоялась. Далее, после призвания варягов, началась война уже на юге, с захватом и подчинением будущей Украины, т.е. славян, помянутого выше тюрко-германского степного сообщества. Собственно, построение русской континентальной империи и началось с этого гражданского конфликта в Новгороде — изгнания варягов. Через сто лет после изгнания варягов, в 965 году, война была завершена Святославом Игоревичем, который уничтожил Хазарию, господствовавшую до войны в причерноморских степях от Волги до Днепра по меньшей мере, если не до Дуная, границ Византии.

Причину гражданского конфликта, состоявшегося в Новгороде ориентировочно в 862 г., можно найти в весьма известном в церковной истории Окружном послании византийского патриарха Фотия от 867 г.:

Ибо не только этот народ переменил прежнее нечестие на веру во Христа, но и даже для многих многократно знаменитый и всех оставляющий позади в свирепости и кровопролитии, тот самый так называемый народ Рос – те, кто, поработив живших окрест них и оттого чрезмерно возгордившись, подняли руки на саму Ромейскую державу! [Византийские греки называли себя римлянами, «ромеями», как у нас переводят] Но ныне, однако, и они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан, сами себя с любовью поставив в положение подданных и гостеприимцев вместо недавнего против нас грабежа и великого дерзновения. И при этом столь воспламенило их страстное стремление и рвение к вере (вновь восклицает Павел: Благословен Бог во веки! (ср. 2 Кор. 1 : 3; 11 : 31; Еф. 1 : 3)), что приняли они у себя епископа и пастыря и с великим усердием и старанием встречают христианские обряды.

Верить Фотию, конечно, можно безоговорочно: монах не стал бы врать публично, а иметь невольные ложные представления о собственном епископе он просто не мог как патриарх, глава епископата. Кроме того, сообщение Фотия косвенно подтверждено нашей летописью: принятие у себя епископа значит изменение политической власти, выражаемое, в частности, через изменение идеологии, а последнее — это обычный повод для гражданской войны. Нетрудно предположить, что первого на Руси епископа, присланного в Новгород от Фотия, звали Кирилл и что кончил он плохо: после провала переворота его повесили, наверно, на ближайшей осине или на городских воротах как прислужника врагов народа (это же политика, а не миссионерство). Да-да, это тот самый действительный Кирилл, который вместе с мифическим братом Мефодием стал мифическим просветителем мифических славян и даже мифическим творцом мифическогостарославянского языка. Проблема же здесь только в том, что греческая Церковь не знает никакого Кирилла, мифического «просветителя» мифических «славян», т.е. возможно, что и Кирилл тоже был мифический… Ну, по любому раскладу, какой-то первый епископ Новгородский в девятом веке был, на заре русской державы, и наш интерес заключается не столько в его имени, сколько в определении тех политических сил, которые стояли за ним.

Политические силы, стоявшие за епископом Фотия, очевидны из древнейшей нашей летописи, но вызывают недоумение. Так, после кончины Рюрика Олег пошел войной на юг, на степное тюрко-германское сообщество, славянское, вдогонку за некими Аскольдом и Диром, инородцами, как бдительно отметил летописец, и «боярами» при Рюрике, которые «отпросились» у Рюрика в Константинополь, но почему-то засели в будущем Киеве, тогда хазарской пограничной крепости Самбатион, где и были уничтожены Олегом…

Аскольд — это тюркское имя, Ас-кельды «в единственном числе», т.е. Пришедший как Ас. Не ясно, что такое Ас,— возможно, правильно бы было Осман, что уже вполне понятно (Усман, сподвижник пророка Мухаммеда, третий халиф). Дир же, или Дирд в ином написании,— это угорский Дьердь (Георгий), как ныне звучит это имя у венгров. Стало быть, один предположительно носил мусульманское имя на тюркском языке, а второй — точно христианское на угорском, но оба явно вышли из кочевой причерноморской степи, без малейших сомнений, раз уж бросились туда бежать от Олега, к хазарам. И что же это значит?

Увы, понять данные события не удастся даже приблизительно, если мы останемся в рамках той или иной ложной теории нашей начальной истории — норманнской или славянской. Ни норманнам здесь места нет, ни мифическим славянам, которые, как известно, поселились в районе Киева вскоре после Потопа и по неведомой причине начали неуклонно превращаться в русских…

Мы видим, что наши летописные варяги, ничуть не смущаясь, выступили войной против двух мировых держав — Хазарии и Византии, причем не только не поддались тому или иному гнету, но сумели построить громадную континентальную империю в ущерб как Хазарии, так и Византии… Хазария по итогам столетней войны была уничтожена, а Византия оказалась в униженном положении. Так кто же это были такие? Почему они считали, что должны властвовать над тюрко-германской кочевой степью, но жили только в городах оседло? Почему правителей своих они называли на тюркском языке каганами, что попало даже в ранний христианский источник, Слово о законе и благодати? На каком языке они говорили, если использовали тюркские имена и термины? Что связывало их с населением Новгорода, явно русского города? Чем им помешала Византия или они ей? Увы, можно задать еще множество вопросов, ответов на которые не удастся найти в рамках господствующих теорий…Кто такие варяги

Ответ на вопрос, кто такие варяги, прост до смешного и одновременно логичен. Чтобы ответить на него, нужно просто найти, где в девятом веке или чуть ранее были в Европе каганы… Ну, ведь чтобы называть своих правителей каганами, нужно иметь традицию, не так ли? Да, именно так, а мест, где были каганы, в Европе было два — Хазарский и Аварский каганаты. Хазар можно отвести сразу, их этническое состояние известно, а вот про авар мы почти ничего не знаем, даже о языке их нет никаких данных. Аварский каганат был разгромлен Карлом Великим незадолго до изгнания варягов из Новгорода, положившего начало древнерусскому государству. Стало быть, варяги — это авары, представители Аварского каганата, которые вполне естественно считали, что должны господствовать над славянами и над степью. Дело в том, что Аварский каганат был главным угнетателем дунайских славян, тоже германцев, которые заговорили на языке господина, получившем научное название славянский, а появились авары, как принято считать, откуда-то из тюркских степей за Волгой. Также сделанное предположение поясняет, почему социальную группу варяги и представителей народа авары смешивали — просто по созвучию имен. Впрочем, кто сказал, что варяги и авары — это не одно и то же имя, произнесенное на разных языках?
Возможно, авары говорили на нескольких языках, в том числе каком-то тюркском, но точно бытовал среди них и язык, который после кончины Аварского каганата стали называть русским. Доказательством этого являетсярусская былина о Дунае, на котором, повторим, располагался Аварский каганат, но именно русские никогда не жили. Былина повествует, как Дунай Иванович случайно убил свою невесту, после чего вонзил себе меч в грудь, а из крови его взяла начало Дунай-река, см. набросок на эту тему Константина Васильева. Это обращение к Дунаю для русских выглядит весьма странно и само по себе, ведь русские, повторим, никогда не жили на Дунае, и тем более в связи с его трагизмом, ведь Дунай в былине является очевидным символом смерти. Если принять версию «расселения славян», ничем, кстати, не подтвержденную и даже не обоснованную, то трагизм смерти, связанный с Дунаем, совершенно неуместен и непонятен в русской былине. Аварский же каганат на Дунае погиб именно трагически — был уничтожен франками. Да, но если русский народ скорбел о гибели Аварского каганата, воображая Дунай рекой смерти, то не значит ли это этническую связь русского народа с каганатом? Славяне же, кстати, должны были радоваться гибели каганата, ибо свобода для них — это смена господина, как было от древности до наших дней.

Могут, впрочем, возразить, что Святослав Игоревич воевал против Византии на Дунае, в Болгарии,— да, но погиб-то он на Днепре и в бою вовсе не с дунайскими «римлянами» или их славянскими рабами. Едва ли можно полагать, что смерть Святослава положила начало трагической легенде о реке смерти, но смерть Аварского каганата в качестве источника легенды о Дунае выглядит, повторим, весьма логично.

Предложенная идея также подтверждается лингвистическими данными. Дело в том, что русский язык ни по фонетике, ни по синтаксису не может образовать логичную группу ни с одним из славянских языков, которые все стоят особняком от него и носят характер заимствованных, см., например, ст. «Украинский язык». Евроязык, конечно,— это современный пример, начал он складываться не ранее тринадцатого века, но с остальными славянскими языками дело обстоит принципиально так же: везде наблюдается противоречивое для носителей языка использование синтаксических связей, «формальное», как, например, клитика бо в качестве союза в украинском, польском, чешском…

Если мы выделим древнерусский язык на Дунае как исходный для всех славян, то можно будет логично разделить славянские языки на две группы — дунайскую и балтийскую (польскую). В первую группу попадут, например, болгарский и сербский языки, а во вторую — например, польский, чешский и украинский. Русский же современный останется в одиночестве, ибо он, в отличие от любого славянского, регулярно изменился до неузнаваемости в синтаксисе, сохранив древний словарный состав почти полностью. Кстати, и словарный состав русского языка принципиально отличается от состава славянских — особенно балтийских. Обратим внимание, в одном случае развивается синтаксис и сохраняются древние слова, а во всех остальных — наоборот, развиваются слова, искажаются и заменяются, а не синтаксис (пример варварского развития словоупотребления приведен выше). Украинский, например, синтаксис рабски повторяет русский, собственного просто нет, если не считать пары глупых вымыслов «письменников» и естественных полонизмов. Ну, и трудно ли сделать вывод, в каком случае мы имеем дело с природными носителями языка? Развивать можно только то, природа чего тебе знакома и понятна, не так ли?

Предложенная идея также помогает понять ненависть между варягами и хазарами, приведшую кстолетней войне на уничтожение Хазарии. Аварский каганат наверняка имел некоторое влияние на восточных землях, вероятно вплоть до Днепра в районе Киева, хазарской крепости Самбатион, где и граничил с Хазарией. Ну, а что же еще могло бы связывать уже русских с хазарами хотя бы через ненависть? Той же причиной можно объяснить и странную ненависть русских к половцам, которые жили на бывших хазарских землях… Это была, наверно, просто привычка, рефлекс, выработанный за несколько столетий противостояния Аварского каганата с данными землями и за столетие войны Руси с хазарами.

Теперь, стало быть, мы поняли, пусть и предположительно, почему Аскольд и Дир имели отношение как к Хазарии, так и к Руси, отчасти представлявшей бывший Аварский каганат. Да, вполне возможно, что хазары поддержали какой-то христианский переворот в Новгороде и изгнание варягов, но вскоре выяснилось, что они совершили смертельную ошибку… К сожалению, данных об этом нет, а получить их уже неоткуда. Имевшая письменность Хазария была разгромлена с такой жестокостью, что там камня на камне не осталось, о чем сообщали мусульманские авторы, а наш летописец академично описал это в духе «пришел, увидел, победил», хотя длилось это, вероятно, года четыре. Указан в нашей летописи только один любопытный момент — собственное имя последнего хазарского князя, Каган. Теперь среди потомков хазарских иудеев данная фамилия считается хорошей; в Европе она очень распространена. Странно, если римляне имя Цезарь превратили в название должности, то хазары — наоборот, название должности на тюркском языке превратили в собственное имя. Это были привычные в данной местности германцы, принявшие иудаизм и называвшие себя тюркским словом жиды. Вторая же часть хазар была тюркской. После разгрома Хазарии она образовала за Кавказом государство Азербайджан (возможно также, здесь была уцелевшая часть Хазарии). Имя это этимологизируется в предельно ясное Хазар-байан, т.е. государство хазар, байство, где странный вставной звук такой же, как в имени Сельджук. Потом, впрочем, в Азербайджане возник уже совсем иной народ, родственный современным туркам, который просто не помнит своего истока из древней кочевой страны… Обычное это дело в истории народов.

Известия об Аварском каганате прекратились в самом конце восьмого века или в начале девятого, а русскую историю наши древнейшие летописцы числили с половины девятого века. Последнее верно, ибо уже во время цитированного выше послания Фотия от 867 г. новая общность представляла угрозу для Византии на ее северных границах. До этого же в течение нескольких десятилетий шла, вероятно, миграция части населения Аварского каганата по Дунаю на север, потом через волоки и по иным рекам в Балтийское море, а там и на восток… Да, с точки зрения современной географии, Дунай лежит от Новгорода отнюдь не «за морем», но в девятом веке еще не было современной географии; с точки зрения переселенцев, дунайские владения каганата лежали именно «за морем», ибо по пути к новым землям переселенцы пересекали Балтийское море. Поскольку же восточную границу каганата точно установить невозможно — власть его могла простираться даже до Днепра, а то и дальше в отдельных местах, то не будет безумием предположить и отток населения из разграбленных франками западных аварских областей, дунайских, на восток и далее на север по суше или, может быть, тоже по рекам с использованием волоков… Возможно, в далекое северное поселение, получившее название Новый город, Новгород, просто вывозили ценности, спасаемые от мародеров Карла. Ну, а где казна, там и столица, не правда ли?

Предложенная схема переселения вполне возможна потому, например, что на Дунай авары пришли в точности так же — откуда-то из-за Волги, вероятно из Тюркского каганата. Ну, и почему же не могли они в девятом веке откочевать от новой опасности, идущей с запада? Какая-то преемственность между Русью и неким государством точно была, ибо невозможно за считанные годы построить на пустом месте континентальную империю, выступившую против двух мировых держав, а принять культурную традицию новорожденная Русь могла только от Аварского каганата — иных возможностей в европейской истории просто не существует.

Следует помнить, что самое раннее население Руси составляли не какие-то просветленные копатели редиски или мрачные деревенские мародеры с топорами наперевес, т.е. не хрестоматийные наши славяне или «скандинавы», а цивилизованное городское население, устраивавшее сразу города, промысел и международную торговлю… Ну, каковы были первые слова Олега после уничтожения Аскольда и Дира в захваченной хазарской крепости Самбатион? «Здесь будет мать городов русских!» — будет, а не «была от Потопа», как извращенно трактуют историки, не знающие никакого языка, даже своего родного. Постыдились бы не знать, что «мать городов» — это неудачный перевод греческого слова μητρόπολις (митрóполис, букв. материнский город), что значит столица, митрополия, а вовсе не «житие от Потопа». Не дивно ли, как легко столица была перенесена в произвольное место? Если можно было перенести столицу в Киев из Новгорода, то почему нельзя было перенести с Дуная в Новгород, тоже произвольное место?Развитие значений имени варяги

Слова довольно часто меняют свое значение в поколениях и веках, о чем историки, говорящие о варягах с древнейших времен, почему-то даже не догадываются или, может быть, не желают догадываться. Как мы видели выше, варяги — это резервный полк, каковое имя потом было распространено на население Аварского каганата, потом на германцев, а греками и на торговцев… В сущности, могли и у нас торговцев называть варягами, но не всегда это может быть понято из контекста.

Уже древнейший наш летописец полагал варягами исключительно германцев, варнаков, даже не подозревая о предыдущих значениях этого слова, но привел свое ученое мнение, сводящееся к тому, что имя варягов, называемых русскими, лишь случайно совпадает с этнонимом русские:

И идоша за море къ варягомъ к руси, сице бо ся зваху тьи варязи русь, яко се друзии зъвутся свие, друзии же урмане, анъгляне, друзии гъте, тако и си. […] И от техъ варягъ прозвася Руская земля, новугородьци, ти суть людье ноугородьци от рода варяжьска, преже бо беша словени.

Повесть временных лет, стр. 13.

Отрывок этот ценен, во-первых, тем, что из него очевидно мнение летописца о варягах, а во-вторых — что имя Русь принадлежит именно варягам:
<

И пошли за море к варягам, русским, так как звались те варяги русскими, как другие варяги зовутся свитые, другие боровики, иногляды, другие готовые, так и эти. […] И коли от тех варягов прозвалась Русская земля новгородцами, стали люди новгородцами от рода варяжского, прежде же были славяне.

Если любопытны основания перевода, то следует изучить в древнерусском языке клитику бо,второй именительный падеж и союз ти.

Понятно, что в приведенном отрывке перечислены германцы, каковыми летописец и полагал варягов: свитые — это шведы, боровики — это норманны (к тюрк. сл. урман, лес), иногляды — это англичане, а готовые — это готы. Вот такое случайное совпадение с русскими словами. Если же это не так, то люди русские превращаются в «новгородцев от рода варяжского», хотя на деле являются славянами… Это ирония греческая, извольте убедиться, даже сарказм.

Следует помнить, что данный текст был написан приблизительно во времена помянутого выше Скилицы, т.е. через двести пятьдесят лет после описываемых событий, когда слово варягиимело уже совсем иной господствующий смысл, утратив древний, первичный. Можно еще понять нашего древнейшего летописца, который этого не понимал, но как понять современных историков, не осознающих простейшие вещи вроде анахронизмов?

Далее возникает любопытный вопрос, который никто почему-то себе не задавала: почему, собственно, варяги звались русскими? Разве одного имени мало? И что могло бы значить в данном контексте слово русский? Для ответа опять обращаемся к Русской правде:

Аще ли будет русин или гридень, любо купце или ябетникъ, или мечьникъ, аще ли изгои будет любо словенинъ, то 40 гривенъ положити за нь.

Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов, стр. 176.

Во-первых, заметим, что славянин здесь — это бунтовщик, смутьян, к слову соловый (мутный), что вполне согласно в паре со словом изгой. И образ это явно не современный. Например, в Новгородской Первой летописи имеется загадочное слово туска, которое значит смута(тусклый значит мутный). Да, поразительно это с точки зрения нашей славянской теории, но для Аварского каганата, главного мучителя исторических славян, это вполне нормально. Так, наверняка от аваров слово славяне в некоторых европейских языках приобрело значение рабы.

Во-вторых, понятно, что имя русин здесь не этническое. Чтобы разобраться, посмотрим на древний текст внимательно и уберем из него очевидную позднюю вставку — синонимы к словулюбо, современные союзы или с зависимыми их словами. Так получим весьма любопытную исходную пару документа — «русин любо купце». Вспомним, варягами тоже называли купцов… Не любопытное ли совпадение, когда и русинами, и варягами называли купцов?

Возможно, русины против обычных купцов — это оптовики, торговавшие скопом, потоком, руслом. На греческом же языке, который, как показано выше, почему-то любили ставшие гонимыми варяги, поток будет ῥοῦς, т.е. русь в смысле русло. Имя же Рос (Ῥώς), употребленное выше у Фотия, к слову поток не относится. Оно взято из греческого текста книги пророка Иезекииля о страшном князе Мосоха и Фовеля по имени Рос, пришедшем с севера со многими народами под рукой его… Да, именно так и случилось во времена Фотия, но все равно это типичное «еллинское бесование», как выражались летописцы. В подлиннике стоит не Рос, а Рош, но в греческом языке не было ни звука Ш, ни весьма полезной еврейской буквы шин (ש).

В связи с поточной торговлей, кстати, рисуется вполне действительная причина войны с хазарами — доступ к двум южным морям для торговли, которую наши предки вели вплоть до Китая, как утверждают мусульманские источники:

Русы – один из разделов славян, они возят меха к Румскому морю[Римскому, т.е. Византийскому, Черному], а отправляются до Хамлиджа [?], хазарской столицы, затем плывут по морю Горгана [Каспию] и оттуда уже на верблюдах везут свои товары до Багдада; переводчиками им служат славянские евнухи. Русы называют себя христианами и платят подушную подать. Переплыв море Горгана, русы иногда направляются на Балх, оттуда в Мавераннарх к кочевьям тогузов и в Китай.

Б.Н. Заходер. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Часть 1. Поволжье и Хорасан.

Да, здесь русские отождествлены со славянами, но это и у нас произошло более или менее естественно, так что удивляться не следует.

Понятно, стало быть, что значение купцы за именем варяги образовалось под влиянием именирусины как купцы. Это значит, что имя Русь действительно принадлежало варягам, летописец наш был прав, но подразумевался ли в данном случае за словом поток именно поток торговли, мы не знаем. Вообще говоря, это не очень-то и логично — приравнивать государство к торговой лавке,— хотя и возможно. Что же касается логичных значений, то отчего бы словом поток не обозначить империю как некое господствующее течение народа или группы, князя Рос в дремучем эллинском представлении?Язык варягов

Прямых данных о языке варягов у нас нет, но у нас есть русский язык в его развитии, зафиксированный в исторических документах. Например, если в месте, где никогда не жили тюркские народы, мы встречаем имя Вологда, образованное посредством падежного окончания языка тюркского корня (Караганда), то это требует объяснения, причем объяснения логичного и даже научного, которое отличалось бы, например, от народной этимологии именихунвейбины. На последнем-то уровне имя Вологда или, положим, Ладога, где тоже по виду тюркское окончание, объяснено — и не раз, но это неудовлетворительно и даже печально. Речь, подчеркнем, идет не о заимствованных словах, а о странном использовании тюркских морфологических частей в русском языке… Конечно, это абсурд с научной точки зрения, но разве же подтасовка слов из иных языков под звучание имени Вологда не является таким же абсурдом?

Можно бы было думать, что выше приведены случайные примеры и, следовательно, что методика имени народной этимологии слова хунвейбины является научной в высшей степени, но есть и вполне русские части словообразования, которые совпадают с тюркскими, например: ‑ик,‑ак, ‑ыш, ‑н‑ (‑ин‑). Может быть, это тоже случайность и, следовательно, методика имени народной этимологии слова хунвейбины снова торжествует?

Что ж, количество странных этих случайностей легко будет умножить. Так, наблюдается и синтаксическое сходство древнерусского и тюркского языков, см. ст. «Тюркизмы в русском языке». Также в основном словаре русского языка имеются весьма странные пары слов, которые вообще не отличаются по своему значению, даже в малейшем оттенке: бросать – кидать, рыть – копать, брать – ять (взять), знать – ведать, говорить – молвить, есть – кушать, смотреть – глядеть, кричать – орать, иметь – владеть, класть – ложить, тащить – тянуть, сечь – рубить, крутить – вертеть, бить – колотить, воровать – красть, думать – мыслить, хотеть – желать… Что же это такое и зачем это нужно, если отличий по смыслу в парах нет ни малейших?

По-видимому, в каждой паре одно из слов является заимствованием от тюркского корня или от германского, см. указ. ст., что связано с помянутой выше тюрко-германской общностью, славянской, которая стала русской. Была славянская эта общность, разумеется, и в Аварском каганате, не только в причерноморских степях… Впрочем, разделять ее на части аварскую и причерноморскую было бы неверно, поскольку восточную границу каганата определить невозможно. Если же эту единую этнически общность (суперэтническую по Гумилеву) числить единой и политически, то от конца господства каганата над восточной ее частью до начала господства уже Руси прошло всего несколько десятилетий. Впрочем, господство части авар, варягов, над этой общностью могло и не прерываться даже после того, как дунайские земли каганата пали под натиском мародеров Карла… Может быть, этим и объясняется война с хазарами, начатая Олегом,— отражением посягательства хазар на господство или восстановлением утраченного господства.

Не следует, конечно, думать, что варяги жили и развивались в южных областях, в степях, ибо этнические русские земли находятся севернее степей. Речь идет только о подчинении этих областей Руси, об империи. Просто сначала столица этой империи находилась на Дунае, потом в Новгороде, а потом была перенесена в захваченную хазарскую крепость на Днепре, поближе к врагу, как, кстати, в свое время поступил и Петр Первый, поставив новую столицу империи вообще на пустом месте.

В связи со сказанным мы можем понять рождение в нашей древнейшей историографии славянской теории, которая безумна в той же самой степени, что и норманнская, но родилась естественно, в отличие от дегенеративной норманнской. Разумеется, через двести пятьдесят лет после рождения Руси эти самые тюрко-германские славяне уже говорили по-русски, внеся в русский язык весьма заметные тюркские черты, отмеченные выше, а значит, летописец наш вполне естественно написал, что русский язык и славянский «одно есть». Он-то мог и не понимать, что это противоестественно, ибо науки о языках в те годы еще не было, но почему современные-то историки не понимают, что два разных по названию языка не могут существовать в режиме «одно есть»? Только ли из-за невежества?Заключение

Мы видели, что имя варяги имеет много значений, в том числе международных, и отличить их друг от друга в контексте можно далеко не всегда. Перечислим их: варяги — это и военные, и купцы, и переселенцы из дунайских авар, и русские, и германцы, и даже варнаки. Значения эти возникали отнюдь не единовременно и не под руководством какого-то ученого института, а потому употребление их в исторических источниках может быть и противоречивым, и анахроничным. По данной причине утверждать категорически, что варяги — это «скандинавы», способен только совершенно невежественный человек, который вообще не понимает, что такое история, наука, что такое язык и что такое логика. Да, в отдельных поздних случаях варяги — это германцы, но распространение позднего этого значения на самый исток русской истории является махровым невежеством.

Лютым историческим невежеством является и попытка приписать скандинавским дикарям создание цивилизованного государства, городской культуры, какая и бытовала на Руси от самого ее основания — в отличие от Скандинавского полуострова того времени. Утверждение это настолько невежественно и внеисторично, что у сторонников его, если они образованные и культурные люди, т.е. не дураки набитые, следовало бы числить измененное состояние сознания — вероятно, патологическое. Впрочем, разве образованные и культурные люди могут не знать толком даже родного языка? Как можно не осознавать того факта, что варяги и колбяги — это русские слова? Это чем же человека по голове ударить надо, чтобы всякое чувство родного языка отбить?

Безумием также является причисление русских к славянам, на которых русские ничуть не похожи и общности с которым не имеют; даже языки славянские — это всего лишь очевидный суррогат древнерусского, или старославянского, как называют древнерусский в «современной науке». Тонкость здесь только в том, что существуют и смеси суррогатов. Например, украинский язык является также суррогатом польского и современного русского. Он не плох, нет, даже красив в своей фонетике, но русские в массе своей почему-то не способны воспринимать его серьезно — не судьба, черт побери…

Если мы осознаем тот факт, что ни варяги, ни русские никакого этнического отношения к славянам не имели, то мы поймем и вечное предательское или потребительское отношение этих самых славян к русским. Посмотрите, например, на современную Болгарию. Это как же нужно было опуститься болгарам, чтобы выступать против России? Да нет, они не опускались, всегда такие были, как писал еще Достоевский:

…не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными! […]Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия, отняв их у турок, проглотила бы их тотчас же, «имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени». […] Может быть, целое столетие, или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее. […] Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия – страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации…

Ф.М. Достоевский. Дневник писателя. Сентябрь – ноябрь 1877 года.

Последнее просто с буквальной точностью уже более двух лет гремит по всей Украине, а возбуждено это было классическими славянами — западными украинцами, вся история которых есть история рабства у разных европейских народов, в т.ч. славян-поляков. Занятное предвидение Достоевского, не правда ли?

Подумайте, западных украинцев освободили из векового рабства в 1939 г., дали им все, о чем можно было только мечтать народу нецивилизованному, деревенскому, вплоть до высокотехнологичного производства, и что же мы видим на выходе? С пеной у рта рвутся они обратно, в рабство, а Россию ненавидят… И это отнюдь не частный случай — это общность, стереотип поведения славян, как пророчески указал Достоевский.

Откровенная и слепая ненависть славян к русским, если не опускаться до утверждения неполноценности славян, может быть объяснена только как межэтническая — иной причины просто не существует, особенно если учесть все те благодеяния, которые преподнесла им Россия. Как это ни поразительно, их современные вымыслы о России буквально соответствуют тому, чем был для их предков Аварский каганат… Скажете, не научно?