...Много вопросов было задано на этот раз по поводу моего скромного поста, который был опубликован на сайте «Эха» и который был назван «Накануне неизвестно чего», имея подзаголовок: «Бараны 86% и бараны 14%. Ну, на вопрос «что это значит, я не понимаю; почему именно 86?» — ну мне казалось, что это совершенно понятно. Это такая цифра, которая возникла и долго висела в воздухе и сейчас еще висит — Чеширский кот растаял сам собой — что 86% — голосование за Путина, ну, а 14% — голосование не за Путина. Был такой процент. В связи с этим вопросы содержали обиду, что что ж это значит бараны, почему бараны, все бараны? Отвечаю бараны здесь – это просто к стадному инстинкту. Мне-то казалось, что это все очень просто. Видите ли, люди могут быть интеллектуальны, образованы, умны, но это никак не избавляет их от корпоративного мировоззрения в зависимости от того, где они работают и с кем они общаются.
Чтобы было понятнее про корпоративное мировоззрение. Существует ряд хрестоматийных знаменитых экспериментов, которые во всех учебниках психологии, социальной психологи давно приводятся. Один из них – это еще в 1951-м году эксперимент Соломона Аша и заключался он в том, что студентам и вообще испытуемым показывают две карточки, два бумажных прямоугольничка. На одной карточке была нарисована одна прямая линия, а на другой карточке были нарисованы три прямые линии: одна такая же, одна чуть покороче и одна подлиннее. И вот все испытуемые кроме одного были подговорены. Они неправильно называли, какая из трех этих линеек на второй карточке по длине соответствует этой одной первой линейке на первой карточке. И когда человек ясно видел, что они вроде бы все неправильно называют, но 10 человек назвало, а он 11-й, попадал в дискомфортное состояние, он впадал в затруднение. И поскольку все это шло по 18 повторений, то в результате 75% ошибок это дало. То есть человек верил не собственным глазам, а верил человек общему мнению.
А вот, если хотя бы один, условно говоря, из тех подговоренных называл правильно, какая линейка на второй карточке соответствует по длине первой, то количество ошибок мгновенно уменьшалось раза в четыре. То есть хотя бы один единомышленник сильно увеличивает у человека веру в себя. А вот, когда он остается один против всех – вот что-то ему где-то как-то не то.
Не надо обвинять человека в глупости, потому что все это гораздо и гораздо сложнее, каковой социальный инстинкт собирает людей в социумы и выстраивает иерархическую пирамиду этого социума, этот социальный инстинкт повелевает подавляющему большинству иметь единое мнение по всем основным вопросам: как все – так и ты. Иначе было не выжить предкам нашим. На охоту – все на охоту. Собирать корешки – все женщины собирают корешки. В битву – все в битву. Бежать – все бежать. При этом толпа может ошибаться. Но толпа – я сейчас неправильное слово употребил. Это социальная система, и эта социальная система, эти 20-30… 40 первобытных человек наших предков, они не равняли арифметической сумме вот всех отдельных, ибо все вместе они могли гораздо больше, чем по отдельности составить их действия.
Пример, который приводил много раз. Вооруженная беспорядочная толпа и гораздо меньшая по численности македонская фаланга, которая будет что хочет делать с этой толпой. Ну, это просто пример на сущность этой системы. В данном случае мы сейчас говорим о социальной. Так вот, единомыслие подавляющего большинство – это закон социальной системы.
Но есть еще один закон. Поскольку система должна иметь адекватную обратную связь с окружающей средой, то должен находиться кто-то, кто будет противопоставлять свое мнение мнению коллектива. Он может подчиниться, если это носит приказной характер: Всем драться! или всем бежать! Но он может иметь собственное мнение. Ему будут давать по голове за это собственное мнение, его могут вообще изгнать, его могут съесть в любом смысле, но иногда эти отдельные особые мнения принимаются во внимание – и вот так движется прогресс.
То есть любой социум существует в диалектическом единстве своего консервативного и новаторского начал — это же всё очень просто – начала конформистского и нонконформистского. В человеческом обществе на биологическом уровне это обеспечивается стариками и молодежью: старики всегда консерваторы, молодежь всегда нонконформисты. Все естественно, потому что нужно сохранить то, что уже сделано, но нужно постоянно пробовать что-то новое. Представьте себе, что это новое все время будет идти в дело – ну, мгновенно будет кто в лес, кто по дрова.
Так вот мы говорим о корпоративном мировоззрении. И в наши времена, когда уровень развития блага, науки, техники, производство продуктов всех видов достигло такого уровня, что уже не обязательно для выживания этого единомыслия, стало нонконформистов все больше и больше. Говорить что-то поперек – это уже знак престижа. И тогда упомянутые нонконформисты стали образовывать мощную внутреннюю группу, но внутри этой группы они были и остаются весьма и весьма конформны. То есть так молодежь в самом буйном возрасте — подростки 13-18 – они могут совершенно отрицать ценности отцов, но внутри своей группы они придерживаются единой моды, единого взгляда и прочее.
Вот это для простоты я ни называю бараны 86 и бараны 14, потому что внутри нонконформистского большинства, в общем, самостоятельно мышления ведь тоже нет, вы понимаете. Они придерживаются своих ценностей по принципу «Стрижено! — Нет, брито!» Это доходит до степеней интересных. Потому что другой эксперимент, не менее интересный чем первый – это так называемый «Стэндфордский тюремный эксперимент», которые в 1971 году произвел Филипп Зимбардо, был такой, понимаете, психолог. Он, по-моему, еще не умер, что-то я не слыхал, чтобы он помер. Было взято всего-навсего 12 человека добровольцев юношей — с хорошей наследственностью; никаких там драк, никакого уголовного прошлого — в университете. И они были по жребию разделены на 6 охранников и 6 заключенных.
М.Веллер:Единомыслие подавляющего большинство – это закон социальной системы
Заключенным выдали неудобную одежду. Они должны были подчиняться распорядку. А охранники сами имели возможность выбрать себе форму хаки, надели темные очки и в результате они за сутки прониклись корпоративным мировоззрением и охранники стали унижать заключенных, а заключенные ненавидеть охранников. То есть уже как поощрение человека выпускали в туалет, а в наказание он получал что-то типа карцера и так далее. Они злобно издевались друг над другом. Через неделю – а сначала Филипп думал, 2 недели сделать, 3, месяц – через неделю эксперимент был прекращен, потому что ребята настолько вжились в свои роли, что, слушайте, они друг друга ненавидели всерьез. Они уже были в психически неадекватном состоянии иногда.
Вот НРЗБ корпоративном мышлении, корпоративном формировании мировоззрения эмоциональной сферы и о том, что люди баранами, что никак, понимаете, не корректируется их умственными способностями, их взглядами на разные стороны мира. Потому что те охранники и заключенные были весьма развитые, грамотные и образованные юноши.
Пример гораздо более близкий, невинный и до ужаса простой. Пару лет назад я прочитал, по-моему, кстати, на «Эхо Москвы» забавную такую вещь, что ни в коем случае нельзя в сандалеты, вы открытые сандалии носить носки, потому что это признак до крайности дурного тона, невоспитанности, неумения одеваться, просто жлобства, плебейства и так далее. Ну да, действительно, так.
Помнится над Биллом Гейтсом издевались или над кем, что он берет и в сандалеты — ну, не в сандалеты, там открытая обувь типа кроссовок – носит носки. И вдруг этим летом насколько очень приличных домов, начиная с Версаче и Луи Витона продемонстрировали мужские моды, где эти модели, которые имеют рост — 190 сантиметров, вес – 65 килограмм, всё стройное, длинное узкое, тонкое – Они стали ходить в носках под сандалеты. И сообщили: А вот теперь это модно. То есть люди отказываются от собственного вкуса, от собственного взгляда на вещи, от некоторых индивидуальных особенностей собственного сложения – у кого длинные ноги, в кого короткие, какие носки, какие носки или шорты – но вот им сказали: это плохо. А вот почему плохо? А вот решили так.
Вот мода – это первейший показатель этого, условно говоря, «баранизма». Мода абсолютно условна. Но когда человек не следует моде, потому что не в курсе или не обладает вкусом, на него смотрят, как на такого немножко плебея, чуть унтерменша, как бы тундру: Ну шо с него взять? Хотя мода может быть до ужаса идиотская. Скажем, когда лет 12 назад мужчины вплоть до высших лиц ряда государств, даже имея невысокий рост и коренастое сложение, носили с официальным костюмом брюки типа «Чарли Чаплин»: широкие в бедрах, дудочки внизу, оборочками опускаются на туфли. В принципе это уродующий покрой. Но носили, потому что это было модно вместо того, чтобы носить достаточно прямые, чуть суженные у бедра и прямые до самого низа, еще скошенные на каблуки, чтобы быть стройнее и более длинноногим. Нет.
Вот, понимаете, про это я и писал, когда говорил о баранах 14, 86. А самое главное – это внутренняя нетерпимость. Когда мы говорим о нетерпимости темного консервативного большинства, что они ничего не понимают, они живут пещерным веком, у них отсталые представления, ну, мол, они темноваты. Но вот есть, условно, 14. Почему 14? Может быть, их 9, а может быть, их в какой-то стране 35. Они придерживаются, как правило, на сегодняшний день социально… или, как правильно сказать, социалистски-либерального мировоззрения и разделяют то, что сегодня называется европейскими ценностями. При этом они очень толерантны, часто абсолютно толерантны к меньшинствам. К меньшинствам каким – религиозным, этническим, сексуальным, национальным. Но внутри своего народа, внутри своего социума они до одурения нетерпимы ни к какому инакомыслию.
Таким образом, когда это мировоззрение толерантное и терпимое, гуманитарное и гуманистическое, и гуманное приходит к власти, оно инакомыслящим категорически затыкает рот, а когда не находится аргументов – аргументов давно уже не находится в общем и целом – то просто клеятся ярлыки, самый сильный из которых — фашист. А самый мягкий – серость необразованная, пещерный век. То есть, когда американцы летали на Луну, это был пещерный век, понимаете, а вот сейчас он не пещерный. Вот, понимаете, какая штука.
То есть эти люди, которые находятся в 14-ти образованных процентах, они имеют заемные мнения. Они их не выстрадали, они к ним пришли не своим умом, но они гордясь своей терпимостью категорически нетерпимы к инакомыслящим. То есть если бараны-86 категорически запрещают какие-то поползновения, условно говоря, на монархизм, на святость власти, на домострой, то те, другие точно так же готовы убить… не убить – посадить пожизненно, кормить в тюрьме… Любые поползновения против, допустим, пропаганды секс-меньшинств и тому подобное. Вот это мне представляется, понимаете, совершенно губительным.
Также мне задавались вопросы по поводу фразы, которая мне представлялась само-собой, что имеет место определенная разница в IQ разных рас. Я скажу несколько слов об этом после перерыва, потому что есть книги, которые категорически не принято упоминать в приличном обществе, но до сих пор никто не смог опровергнуть за невозможностью опровержения.
― Еще один вопрос такой, с укоризной: «Что же вы так просто излагаете? Это слишком просто для аудитории «Эха». Хотелось, чтобы поразили какой-нибудь глубиной философской мысли». Молодой человек, если вам хочется какой-нибудь сложности – потому что глубина и сложность вещи разные — попробуйте почитать «Негативную диалектику» Теодора Адорно, и читать вы ее можете всю оставшуюся жизнь с любого места задом наперед и обратно. Если вы хотите что-то более основательное, возьмите диалектику Гегеля, и ее также можете читать всю оставшуюся жизнь.
Дело в том, что широкая масса людей образованных – образованных, скажем так: немного непрофессионально – они полагают, что сложные вещи должны быть сложно выражены. Сложность формы внушает им уважение. Вот тогда они понимают, не все, а процентов, допустим, 85, а 15 для них затемнено, потому что терминология неизвестна, непонятна, обороты сложноваты – вот это они считают умным. А когда им что-то разжёвываешь до абсолютной простоты, они полагают, что это ведь и так всем известно. Если им все понятно, то, очевидно, это неглубоко. Есть такая точка зрения, но ничем не могу понять.
Вот вы знаете, из всех советских историков проще всем, возможно, писал Гумилев Лев Николаевич. Он же, мне представляется, из всех советских историков был лучшим. Так что кому что нравится.
Так вот несколько слов про IQ рас. Я уже упоминал книгу скандально известную, слегка тайно-скандально известную Ричарда Линна, английского психолога из Ольстера, которая называется «Расовые различи в интеллекте». Она у нас выходил и под таким заголовком, выходила и под другим: «Расы, народы, интеллект». Было несколько изданий, все мгновенно разлетелись. И вот в этой самой книге, которая набита статистическими таблицами, набита ссылкам на разнообразных ученых, набита ссылками на проводимые опыты, на места, на все, на что угодно. То есть набита так и систематизирована так, что опровергнуть ее за 10 лет никто не взялся. Она вышла в 2006-м году. Вот в этой книге, если попросту взять несколько цифр, и говориться, что если взять IQ европейца в массе своей – температура средняя по больнице – за 100, то у юго-восточных азиатов – корейцы, китайцы, японцы – будет около 105-ти у африканцев будет около 70-ти, а у афроамериканцев будет около 85-ти, а у пигмеев и австралийских аборигенов будет около 60-ти. И когда говорится: но ведь зависит от того, в каких социальных условиях – пожалуйста: группы, которые воспитывались, росли, формировались в равных социальных условиях, и вот сравнения по этническим выборкам. То есть там учтено абсолютно все.
Из этого никак и не в коем случае не следует и следовать не должно, что нужно кому-то давать права преимущественные, а кому-то нет. Да нет, наверное, любой человек, независимо от расы, независимо от IQ, независимо ни от чего, доложен иметь в жизни равные возможности и равные права. Вот никакой дискриминации. Но говорить, что черное – это белое, а белое – это черное – это ложь. А из лжи еще никогда ничего хорошего не выходило однако. Потому что, смотрите, вот простая вещь, широко известная, узко повторяющаяся. Помнится в 1822 году американцы, сторонники свободы и равенства, противники рабства решили, что нужно где-то в Африке создать страну, где американские негры, которые стали англоязычными христианами, грамотными, воспитанными и так далее, то есть вышли совершенно из того дикарского состояния, в котором когда-то их в Африке купили у современников или украли, — вот нужно для них как-то арендовать, купить там кусок земли, помочь им там обосноваться, и будет там новое государства, и из него, как из 13-ти колоний начались Соединенные Штаты Америки – вот с него начнутся свободные государства Африки, и это будет хорошо.
Это долгая история, это требует как минимум отдельных лекций, как образовали общество, как стали собирать деньги на корабли, деньги на аренду и покупку земли. Тут еще письмо скандальное, которое Авраам Линкольн, Честный Эйб, написал одному своему другу. Письмо это давно опубликовано, о нем стараются не упоминать – что он, Линкольн, никогда не имел в виду, что черные и белые будут жить в одном государстве, что это будет чистое несчастье и для одних и для других; он полагает, что это невозможно, нет-нет, они должны ехать в Африку. То есть да, он возглавил борьбу в Штатах за освобождение чернокожих, хотя не только в этом заключались цель и смысл гражданской войны. Но он не имел в виду того, что произошло позднее. Намерения у него были другие. Это к тому, что и приехали в Африку, и был арендован большой кусок земли, и была написана конституция и создан Сенат, суд, нарисован флаг типа американского с одной звездой. Ну, и в общем, к местным народам вот эти приехавшие афроамериканцы относились как к низшему сословию, плебеям, рабам. Из всего этого не вышло абсолютно ничего. Не получилось никакого европейского государства. Сегодня Нигерия стоит по нищете на 2-м месте от зада и, вообще, там все совершенно ужасно. А ведь, казалось, всё было подготовлено.
Ни в коем случае не являются белые более достойными, чем черные. Дело в том, что в данном случае, ну не получилось. Так вот, такие вещи всегда следует иметь в виду. Когда же существует категорический запрет на правду – на правду, которые не призывает ни к неравенству, ни к дискриминации, не к ущемлению кого-либо и так далее – вот этот запрет на правду, на свободу слова, на свободу печати и прочее – вот это как раз и есть один из элементов фашизма. Говорение правды фашизмом, понимаете, никогда еще не было, хотя к тому есть сильнейшие поползновения со стороны, условно говоря, баранов-14, ибо они норовят считать фашизмом абсолютно все, что допускает применение какого-то насилия, что предполагает природное наличие какого-то неравенства и так далее.
Да, есть у Ричарда Линна еще две книги, это: «IQ и богатство народов», «IQ и глобальное неравенство». То есть он капитально отнесся к этому вопросу. Но просьба учесть, что если это кто-то будет поминать, то он сразу будет считаться вот таким неблагонадежным, неправильным, нелиберальным, несовременным человеком, который хамски относится к современным, понимаете, европейским ценностям. Ричард Линн – фигура неупоминаемая, хотя абсолютно неопровергаемая.
В связи с этими ценностями нет же сил не упомянуть филиппинского президента нового — всего 2 месяца он президент – Родриго Дутерте. По-моему, Родриго Дутерте – гигант. Родриго Дутерте много лет – около 22-х что-то – был мэром и вице мэром города Давао. Это был город, который совершенно погряз в наркотиках, уличной преступности, в коррупции и так далее. Он как-то жесткими мерами решил наводить порядок. В Давао появились «эскадроны смерти». Он с необыкновенно гордым цинизмом говорил: «Да, мне тоже доводилось принимать там участие». Когда он перестал быть мэром города Давао, Давао был по безопасности городов в мире на 9-м месте, никакой наркоторговлей там не пахло. Как хотите, так и понимайте.
Вот став президентом Филиппин, он и сообщил: «Наркоторговцев — звоните в полицию, если знаете кого-то – если у вас есть оружие, убивайте сами. Вся ответственность на мне. Не волнуйтесь, я еще вам медали буду выдавать за убитых наркоторговцев. В результате за 2 месяца около 2 тысяч убитых, около 2 тысяч арестованных, которые сразу сдавались. Но – внимание! – третья цифра: 640 тысяч человек за эти два месяца сдались в полицию, потому что страшно боялись получить пулю в голову. Они предпочитали получать большой срок.
В ООН, конечно, скандал страшный. Это нарушение прав человека, это бессудные казни, это бессудные казни, это черт знает, что такое – немедленно отказаться! На что Дутерте сказал: «Если хотите, можете выйти из Организации Объединенных Наций, объединиться с несколькими еще азиатскими государствами. Потому что люди погибают от наркоторговцев, а вы еще, понимаете, неизвестно что». При этом, заметьте, когда он был мэром Давао, он выделил из городского бюджета 13 миллионов песо на строительство центров реабилитации наркоманов, которые хотели завязать. И наркам, которые приходили и говорили, что они хотят завязывать, выдавалось на длительный период 2 тысячи песо ежемесячной пенсии, стипендии, воспоможествования.
Вот примерно так делаются серьезные дела. Потому что наркоторговец – это убийца, член банды убийц. То почему же? Все знают, кто наркоторговец, но его нельзя застрелить, потому что должен быть гуманизм. Это, понимаете, переходит все уже в абсурд.
Так же, как в абсурд перешло… Не помню, вчера позавчера было обсуждение; появилось письмо от Барака Обамы в Северную Каролину и другие штаты насчет того, что трансгендеры могут выбирать туалеты в школа – речь шла о школьных туалетах – в зависимости от своей внутренней психологической принадлежности гендерной к тому или иному полу, а не к принадлежности, как это у них называется, «приписанной при рождении». Вот это ложь начинается с названия. При рождении человеку можно приписать, что он дерево, а можно приписать, что его папа – петух, а мама – морская черепаха. Речь идет о поле, к которому он принадлежит по своим анатомическим, физиологическим, всем биологическим признакам. А вот психология у него другого пола.
Вы знаете, не так много лет прошло с тех пор, как это считалось психическим заболеванием В общем-то, это вариант раздвоения личности совершенно искренне. То есть этих людей нельзя ни в коем случае ни в чем обвинять. Вот эти – они такими родились. Но это нельзя считать нормой, вот ведь, какая история. Человек может считать себя Наполеоном, может считать себя собакой, может считать себя деревом, может считать себя мужчина женщиной или женщина считать себя мужчиной.
Последние десятилетия чудеса медицины дошли до того, что да, мы из женщины сделаем мужчину, а из мужчины – женщину. Ну, не все знают, что это на 10-15 лет сокращает жизнь, потому что огромные дозы гормонов, которые всю жизнь надо колоть, это дешево не обходится. Все это совершенно калечащие операции, это страшный стресс для организма. Но если человек иначе не может и очень хочет, это можно как-то финансировать – О’кей, человек имеет право. Только не надо говорить, что это норма.
Скажите, пожалуйста, а почему ради одного юноши, который хочет считать себя девушкой, остальные девушки в душе, в раздевалке, в туалете должны лицезреть этого юношу, а он – их. Может быть, просто можно подумать про нормальных, здоровых людей. Если такие заботливые, сделайте для трансгендеров все отдельное, и будет: мальчики, девочки – и трансгендеры. Ну есть же, в конце концов, туалеты для инвалидов, там колясочка нарисована и так далее, и все это совершенно справедливо.
Вопрос: «Как вы относитесь к тому, что во Франции начали запрещать буркини, а потом их разрешили?» Вы знаете, то не вопрос моды, это не вопрос, чего носить и кому чего нравится. Потому что вот человек желает купаться в маленьких плавках или человек желает купаться – мода последних десяти или сколько там лет – мужские трусы, они идут от талии и ниже колен. Мне представляется, что мода идиотская, но кто хочет, пусть купается хоть в галифе, натянув на них сапоги.
Дело все не в этом. Дело в том, что это буркини, которое придумано всего лишь 10 лет тому назад, воспринимается не как мода. Если бы это было внутри христианского анклава, да пусть они хоть надутых пузырях плавают. Это воспринимается как символ иной культуры, иной цивилизации, иной ментальности, иного миропорядка. Потому что, когда говорят, что все религии должны быть равны – согласен полностью, но, когда речь идет не только о религии, то есть о форме верования и молитв, о форме ритуала — какая разница; когда речь идет о всем образе жизни, о идеологии, о мировоззрении, о миропонимании – как должен вести себя мужчина и где его место, как должна вести себя женщина и где ее место, как допустимо решать споры, а что недопустимо – это идет уже несколько другая цивилизация, причем эта цивилизация весьма активна и, скажем так, иногда весьма агрессивна, чего же там…
Когда говорят про исламофобию – да ничего себе: христианскому священнику 86-летнему старику перерезать горло в алтаре его церкви! Да вы что, с ума сошли, что ли? Это же похвалить надо… Это все глупости совершеннейшие.
Так вот вопрос: «Почему вы так много говорите о Европе, о Западе вместо того, чтобы говорить о том, что происходит в нашей стране?» Понимаете, у многих людей – в России мы много прожили в изоляции в Советском Союзе, страна огромная, добраться трудно до какого-то места — денег у многих нет, небогато в основном люди живут. И вот такое провинциальное мироощущение: Какое нам дело до заграницы? Это идет от ограниченности, прошу прощения, мировоззрения, потому что вот ищите сами, ради бога, потому что очень часто люди, которые в интернете, они не могут найти простейшую вещь. Вместо того, чтобы что-то поискать они задают вопросы.
Какой-то французский писатель сказал или не французский: «Россия копирует французские нравы с опозданием на 50 лет». Так вот, поскольку у нас раньше или позже, ну понятно же, власть сменится — все на свете меняется; завтра она точно не сменится, а вот, что будет через 20 лет, вообще никто сейчас не знает – когда она сменится, то мы, идя по пути прогресса, воспримем большое количество европейских ценностей, потому что все современное российское, либеральное, вернее социалистически-либеральное крыло, оно совершенно эти ценности разделяет. И вот тогда все эти вопросы – буркини, не буркини; ЛГБТ, не ЛГБТ – эти все вопросы будет стоять тогда в полный рост, но обсуждать их тогда будет немножко поздно. Поэтому думать рекомендуется, вы понимаете, заранее, потому и представляется логично об этом говорить.
Так вот, дело здесь как раз в мировоззрении, в столкновении цивилизаций, которое конечно же есть. Сколько можно повторяю про книгу Хантингтона, которой идет уже третье десятилетие? Потому что я помню, как на Олимпиаде – а вот на какой Олимпиаде? 4 года, 8 лет назад… 12 лет, я забыл – одна бегунья — их 8 штук на 8-ми дорожках, простите, 8 человек бежало – вот в таком исламском костюмчике. Он был очень симпатичных цветов, очень легонький, из какого-то тончайшего шелка. И вот она, одетая, как полагается мусульманской женщине – только кисти рук и лицо – добежала. Ну, место она заняла там последнее… предпоследнее – я не помню. Но все остальные в этих топиках и трусах вокруг собрались – ей радостно – и очень по-доброму, очень сердечно аплодировали. Я абсолютно мысленно присоединяюсь к аплодисментам. Хочется только задать вопрос: Когда 9 будет бежать в буркини, а одна – в трусах и в топике, ее, вообще, допустят на стадион, понимаете, нет?
Здесь вот ведь какая вещь… Сейчас не успеем уже: 6 минут осталось передачи. В следующий раз – про то организующее начало, которое ислам привносит в современную европейскую цивилизацию, и что наводит на весьма пессимистичные для современной европейской цивилизации размышления. Понимаете, какая история.
Нет, ну про Анну Каренину следующий раз, поскольку она мне скучна. И: «Какое государство перспективно?» Хорошо, в эти пять минут. Видите ли, вот обсуждался недавно вопрос между каким-то – по-моему, муфтий, который проживает в Италии, и какой-то, по-моему, во Франции светский ученый или кто он там есть – насчет того, насколько допустимо многоженство. И вот мусульманин, вполне разумный, симпатичный, разумный внешне мужчина говорит, что почему же нет? Если женщины хотят, если мужчина хочет, если он может обеспечивать семью или обеспечивать детей, если все это в совершенном порядке, все эти упорядоченные отношения, которые носят благопристойный характер, то почему бы, собственно, нельзя?
Мысли, которые появляются: Погодите, ребята, значит, мужчина может жить с мужчиной и на нем женится, женщина может жить с женщиной и выйти за нее замуж, женщина бисексуальна и хочет жить с мужчиной и женщиной одновременно; мужчина бисексуален – то же самое. И всё это можно. Трансгендеры хотят менять пол и ходить мужчины в женскую раздевалку, ну а женщины, очевидно, в мужскую. Не знаю, не знаю… Что касается каких бы то ни было сексуальных отношений, все они совершенно приветствуются. Никакой морали, никаких запретов: получайте удовольствие по взаимному согласию. Тем более, есть предохранительные средства, противозачаточные средства и так далее – и всё это можно. А можно вместе, можно собраться всем вместе. Можно пойти в секс-клуб. Можно пойти в клуб свингеров. Там занимаются, выражаясь архаично русским языком, свальным грехом. И в этом совершенно ничего плохого, потому что люди хотят.
Вопрос: Вам не кажется, что шариатский подход к сексуальной жизни по сравнению с нынешними европейскими ценностями, является до крайности упорядоченным, весьма аскетичным и очень скромным. А кроме того, шариат ясно говорит об императивах и табу, то есть о приказах и запретах. И вот, когда аморфная идеология сталкивается с идеологией, предлагающей ясные, внятные императивы и табу, то вторая всегда побеждает. Это так же, как когда-то жесткое христианство победило чрезвычайно терпимый, дозволяющий всё, жутко коррумпированный прекрасный и благоустроенный римский мир, богатый, просвещенный, комфортный. А вот накрылся! Люди стали переходить в христианство. Людям нужны были системообразующие ценности.
Современная европейская идеология не может дать людям никаких системообразующих ценностей. А когда они у людей появляются, то им их запрещают. Потому что, видите ли те, кого называют националистами, в общем, они неотделимы от патриотов. Знаете, все хорошо в меру. Когда не дают дышать, нужно больше свободы. Когда плюют Когда плюют а все и требуют, чтобы им все позволяли и за них платили, но, может быть, им какую-то гайку в каком-то органе все-таки закрутить, простите великодушно? Потому что жить так невозможно, потому что все развалится, потому что в эту кучу песка неизбежно внедряется чуждый пришлый элемент и подстраивает все под себя.
Вот с этим связано – под конец, последняя, наверное, у нас идет минута – впаяли 7,5 лет националисту Александру Белову. Разумеется, нашему суду виднее. Разумеется, мы все против национализма. Я пытался разобраться, где какой банк он обокрал в Казахстане или не в Казахстане — мне не удалось совершенно понять, что у кого он украл. Ну, может быть, конечно, в суде разобрались, я не знаю. Но я из интереса, когда пошла информация об этом приговоре – 7,5 лет – у нас можно убить человека и получить меньше, бывает, да, — я посмотрел в роликах его выступления. Я в его выступлениях не увидел никакого фашизма, национализма и экстремизма. Может быть, не ролики попадались. Кроме того, что он, скажем, негативно относится к нынешней власти и к людям ее персонифицирующим. Но, по-моему, за это 7 с половиной лет не дают.
Вот на этом не то что призыве к мирному патриотизму, а фиксацией того, что плохо у нас с ценностями, и бараны-14, бараны-86 должны быть терпимы друг к другу внутри своего народа и следовать не неким абстрактным идеям, а совершенно внятной пользе народа всего и людей по отдельности конкретно, потому что у нас крен либо в одну, либо в другую сторону. Желаю никому не перекинуться за борт. Всего доброго, до свидания!
Веллер Михаил