Украинский кризис по Гумилеву
Западные представления об этносе не только противоречивы, но и показательно лженаучны. Например, у нас уже на любом уровне используется западное понятие национальная идентичность, под которой понимают интеллектуальную самоидентификацию человека как члена этноса, причем этот термин считается научным. Увы, самоидентификация — это показательно субъективное представление, которое просто в принципе не может быть принято в качестве объективного, каковым и должен быть научный термин. Иначе говоря, термин национальная идентичность показательно лженаучен и, соответственно, неприемлем для образованного человека. Понимают ли это наши «ученые», которые подобно попугаям повторяют слова высших созданий?
Людям невежественным, каковы почти все историки, владеющие только бессмысленным набором сведений из той или иной эпохи, представляется, должно быть, что биологическая природа этноса означает некий биологический детерминизм, даже генетический. Нет, эти вымыслы к действительности отношения не имеют, да и Гумилев определяет этнос на основаниифизиологическом:
Этнос – естественно сложившийся на основе оригинального стереотипа поведения коллектив людей, существующий как энергетическая система (структура), противопоставляющая себя всем другим таким же коллективам, исходя из ощущения комплиментарности.
Стереотип поведения — это набор условных рефлексов, т.е. типовых реакций на раздражение в самом широком смысле, по И.П. Павлову; сюда можно включить даже язык общения. Рефлексную природу имеет и заявленная Гумилевым комплиментарность — «ощущение подсознательной взаимной симпатии (антипатии) особей, определяющее деление на "своих" и "чужих"». Подсознательный значит рефлексный, ибо мы не фрейдисты, слава богу. К разуму же комплиментарность отношения не имеет, поскольку встречается и в животном мире. Например, крысы отличают своих от чужих по запаху, а чужаков зачастую убивают. Люди, конечно, более терпимы в силу разума, помогающего корректировать рефлексную деятельность, но суть деления на своих и чужих у них буквально та же самая, что и в животном мире: свой является членом общей группы выживания, народа в нашем случае, а чужой принадлежит к иной группе.Агрессия же по отношению к членам иной группы выживания своего вида носит тоже рефлексный характер, на сей раз безусловный, врожденный.
Подчеркнем, это очень важно: природа этноса и вообще любой группы выживания в пределах того или иного вида носит не генетический характер, как почему-то поняли Гумилева невежественные историки, а физиологический, рефлексный. Систематизированные эти рефлексы являются условными, повторим, т.е. приобретенными, а не врожденными. Разумеется, они могут передаваться по наследству, через т.н. сигнальную наследственность, но нет ничего страшного, в частности — расистского, и в попытке вообразить те или иные мутации на уровне генотипа этноса, а именно — эволюцию в смысле известной теории. Очевидно должно быть, что т.н. естественный отбор, коли есть такой в природе, должен действовать не столько среди особей, сколько среди групп выживания, которые и борются друг с другом, конкурируют у нас на глазах… Это и есть очевидный залог развития того или иного вида, эволюции его. Ну, а как иначе объяснить агрессию по отношению к особям своего вида, если не в качестве механизма эволюции вида? Это очень «академично», не правда ли? Да, очень, но ведь «расизм», помилуй бог…
Понятно, что если стереотип поведения является нормой в группе выживания, то возможны и отклонения от нормы, которые мы имеем возможность наблюдать воочию. Так можно определить массовый психоз — как патологическую (противоестественную) коррекцию стереотипа поведения в группе выживания, этносе. Обстоятельства же, благоприятные для противоестественной этой коррекции стереотипа поведения, духа этноса, естественной основы его существования, возможны при произвольном смешении этносов, соединении их в единую «энергетическую структуру», государство как форму существования этноса, не на основе комплиментарности, а на иных основаниях, неестественных,— например, политических.
Следует отличать друг от друга этнос и государство: первичным здесь является этнос как группа выживания с единым стереотипом поведения, а государство — всего лишь форма самоорганизации этноса, необходимый признак этноса, свойство. Разрушение государства внешними силами не ведет к разрушению этноса, но распад этноса всегда ведет к распаду государства данного этноса. Это к вопросу о причине и следствии, а также о пришедшем к нам с т.н. Запада лженаучном понятии политическая нация, которое предполагает, что нация (этнос) есть произведение разума человеческого. Государство не есть объект, как думают западные «ученые»: объектом является этнос, а государство — его нетривиальным свойством, образом. Формально же говоря, этногенез является функцией, а государство — значением этой функции, далеко не единственным, но главным, пожалуй.
К сожалению, этнос — понятие неэлементарное, нетривиальное, а потому оно сложно для людей малообразованных, каковыми являются, в частности, «этнологи» и «историки». Некоторую параллель для понятий этнос и государство можно провести с понятиями квантовой механики частица и волна. Для простоты, для понимания, здесь тоже можно считать, что волна есть значение функции движения частицы, т.е. всякая движущаяся частица есть еще и волна, не только частица. Например, морская волна — это что, если не результат движения частиц воды? Только таким образом и можно логично представить себе квантовые отношения между частицей и волной, которые есть фактически одно и то же. Ну, и дальше по аналогии — всякий существующий этнос есть еще и государство, причем государство без этноса невозможно, как волна без частицы (такие образования, впрочем, бывали в мировой истории, но они весьма недолговечны и неустойчивы).
Можно также рассматривать отношения между этносом и государством вне функциональной логики, которая может быть сложна для людей, не знакомых с «высшей» математикой (математическим анализом, учением о математической функции). В данном случае мы перейдем к примитивной логике множеств. Если структуру мы определим как множество подмножеств любой глубины вложения (т.е. каждое подмножество может иметь любое количество своих подмножеств, которые тоже могут иметь свои подмножества, и т.д.), то этнос будет исходным множеством, а государство — множеством подмножеств, если для простоты считать его объектом, или же подчинительными связями между подмножествами в структуре, если считать его нетривиальным свойством этноса. По сути здесь мы приходим к тому же «парадоксу», что и выше: как движущаяся частица есть волна, так государство есть государственные связи, отношения подчинения в этносе.
И совсем уж упрощенно можно сказать, что этнос — это причина, а государство — следствие, но не наоборот. Именно поэтому и можно наблюдать неестественные (патологические) значения этногенеза в тех случаях, когда в государство одного этноса силой инкорпорируется иной этнос или часть его на неестественных основаниях, вне комплиментарности.
После необходимого теоретического вступления обратимся к Украине. Как государство Украина была создана большевиками, причем с полным презрением к этнической действительности. Во-первых, в состав Украинской республики были включены этнические русские области, составившие восток и юг нового государства, вплоть до Крыма, а во-вторых, в 1939 г. к Украине была присоединена Западная Украина, т.е. украинский субэтнос, оторванный от Малороссии почти триста лет и, главное, развивавшийся все это время в условиях не только иной государственности, но и иной культуры, иного стереотипа поведения, господствовавшего в Европе. Здесь возникает небольшая тонкость: этнический стереотип поведения при возникновении этноса (для украинцев это тринадцатый век) может формироваться под влиянием суперэтнического стереотипа — европейского в случае западных украинцев и русского в случае малороссов, о чем подробнее будет чуть ниже.
Создание большевиками Украины представляет собой противоестественный порядок возникновения государства — не усилиями разделенного украинского этноса, а внешней по отношению к нему силой, которая руководствовалась какими-то своими соображениями политического или, вероятнее, этнического характера. В сущности, Украина в современных ее границах — это не государство как форма существования этноса, а бывшая административная область СССР, выделенная произвольно, отнюдь не в ходе этногенеза украинского народа. Черт побери, до того ведь дошло в этой мании «самоопределять» народы, что кое-кому даже имя выдумали… Да, бывают народы и без имени. Например, у тех же малороссов, западных и восточных, поначалу тоже имени не было (имя Малороссия в истоке даже не русское — греческое, Μικρὰ #8172;ωσία, а собственное имя Украина появилось относительно недавно, до того же было нарицательным, окраина).
Также нужно отметить и самое возникновение украинского этноса после монгольского нашествия в зоне контакта европейского и русского суперэтносов (еще и тюркского, точнее кыпчакского, но он сразу же большей частью влился в русский; вне границ русского суперэтноса остались только предки крымских татар, которые к кыпчакам не имели отношения, а также половцы, которые почему-то были отторгнуты, фактически уничтожены как этнос русскими князьями и монгольскими ханами). Суперэтносом же Гумилев назвал этническую систему, состоящую из нескольких этносов, возникших одновременно в одном ландшафтном регионе, проявляющуюся в истории как мозаичная целостность. Наиболее кратко и доступно о зарождении украинцев написал Н.В. Гоголь в статье «Взгляд на составление Малороссии» — чистая история, вообще без привычной для нас идеологии и глупых вымыслов вроде «триединого народа».
Часть современной Украины три столетия развивалась в рамках европейского суперэтноса, а часть — в рамках русского. И если комплиментарность там и там была положительная, то два украинских субэтноса, малороссы и западные украинцы (имена эти, конечно, условны: нужно же как-то их называть), должны обладать уже отрицательной комплиментарностью по отношению друг к другу. Впрочем, несколько осложняет обстановку тот факт, что европейцы обладают отрицательной комплиментарностью по отношению к русским, но русские не обладают таковой по отношению к европейцам. Отсюда, если комплиментарность малороссов совместима с русской и, вероятно, проистекает из нее, а комплиментарность западных украинцев — с европейской, то западные украинцы должны с неприязнью относиться к малороссам, а последние быть терпимы к своим ненавистникам, что мы и наблюдаем воочию. Кроме того, западные украинцы, в отличие от малороссов, выказывают отрицательную комплиментарность и к русским. Это значит, что невозможно естественное отдельное государство, где вместе проживали бы западные украинцы, малороссы и русские. Украина невозможна, а потому противоестественное ее существование будет сопровождаться внутренними войнами и прочим разрушением, которое будет продолжаться ровно до гибели украинского этноса, уже и так не единого, до распада его уже окончательного. К сожалению, в нынешних политических условиях это затянется надолго. Украина будет умирать долго, страшно и мучительно.
Чтобы понять сказанное о комплиментарности правильно, а не на уровне детского сада, как некоторые наши «этнологи» и «историки», истомившиеся в борьбе с «расизмом», нужно вспомнить сказанное выше о рефлексном характере этого ощущения. Оно не работает в идеологическом плане или на уровне отдельных личностей,— только как рефлексный механизм защиты этноса от пришествия чужаков. Это значит, что русские в массе не смогут жить в любой европейской стране, ибо не будут комплиментарно приняты аборигенами (отдельные личности, конечно, проблем не вызывают), а европейцы в России — легко. Например, немцев у нас проживало и проживает просто ужасающее количество, в Поволжье была еще не так давно даже целая непризнанная «республика», причем переселение их было массовым и не встречало отпора, несмотря на то, что даже католицизм с нашей точки зрения есть чудовищная ересь, не говоря уж о протестантизме, который с православной точки зрения вообще религией не является. Немцы в России никакой дискриминации не подвергались и не подвергаются, даже протестанты, но посмотрите, например, на положение массы русских в Прибалтике… При этом в СССР прибалты дискриминации тоже не подвергались. Черт побери, даже в нынешней Германии восточные немцы подвергаются мягкой дискриминации — потому что некоторое время пребывали в рамках русского суперэтноса и, следовательно, весьма подозрительны как потенциальные враги человечества. Это и есть проявления комплиментарности, положительной и отрицательной.
Можно посмотреть на обозначенную выше проблему и с иной стороны, что, разумеется, будет способствовать ее осмыслению. Существование единой Украины осложняет патологический этнический процесс, возникший после присоединения к Украине западной ее части. Процесс этот, по Гумилеву, заключается в образовании этнической антисистемы — системной целостности людей с негативным мироощущением, которая обычно конкурирует с этносом, пытаясь подменить его собой, невзирая на любые жертвы и разрушения, вплоть до уничтожения самого этноса. Ошибочно, конечно, будет уравнивать украинскую антисистему и западную часть Украины, ибо антисистему составляют люди, охваченные негативизмом, или нигилизмом на бытовом языке, т.е. психически больные. Это массовый психоз, психическая эпидемия, которая охватила уже всю территорию Украины без разбора былой этнической принадлежности (идет денационализация, в чем и заключается самая суть деятельности антисистемы).
В плане комплиментарности особенность антисистемы состоит в том, что она обладает резко отрицательной комплиментарностью по отношению к вмещающему ее этносу. Фактически антисистема — это антиэтнос, в рассматриваемом случае это антиукраинцы. Но и здесь имеется своя тонкость, ибо понятие украинец во многих умах экстерриториально, т.е. это географическое понятие, а не этническое. Например, существует такой анекдот, здоровые пока еще люди подметили и посмеялись:
– Мальчик, ты кто по национальности?– Дяденька, я русский.– Как же русский, когда ты в Украине родился?– Дяденька, а если голубь на конюшне родится, он конем станет?
Поскольку негативизм есть тяжкая патология шизофренического круга, то члены украинской антисистемы вполне закономерно имеют к этническим проблемам двойственное отношение, амбивалентное, как это называется в психопатологии (в клинике это диагностирующий симптом шизофрении). Например, в их представлении всю нынешнюю территорию Украины населяют украинцы, люди хорошие и даже великие, это экстерриториально, но на востоке и юге живут неполноценные украинцы, люди плохие и низкие, даже не вполне люди, испорченные русскими, что являет собой уже этническую неприязнь, отрицательную комплиментарность. Повторим, это очень важно в плане борьбы с «расизмом» в науке, данное отношение к русским и малороссам идет не от западных украинцев, а от членов антисистемы, среди которых полно этнических русских — бывших, впрочем, ибо, напомним, на Украине идет патологическая денационализация, самоуничтожение всего этнического.
Несмотря, однако же, на шизофренический симптом, нельзя диагностировать шизофреническое состояние украинского общества, ибо для этого требуется еще ряд симптомов. Пока развитие массового психоза на Украине происходит по паранойяльному типу — «моя борьба», за справедливость в данном случае (напомним к месту название книги одного известного параноика — mein Kampf). На уровне психологии личности особенность состояний такого рода заключается в том, что борьба параноика может протекать против действительной несправедливости (на деле ему все равно, действительна ли несправедливость), однако протекает она в столь гипертрофированных формах, что все остальное становится несущественным и малозаметным. Параноик как бы наводит на предмет своего вожделения огромную лупу, которая в центре своем увеличивает его очень сильно, а все остальное, видимое уже через ее края, столь же сильно искажает… И принципиальным здесь является не столько увеличение, сколько искажение. Например, те же члены украинской антисистемы в своей борьбе с русскими и Россией уничтожают украинскую экономику, но для них это столь незначимая величина против великой их борьбы, что многие из них этого просто не видят или видят в искаженном виде — как козни коварного Путина. Они верят в то, что нужно просто довести до конца свою борьбу с Россией и русскими, до победы, а дальше придет тихое светлое счастье… Пожалуй, отношение к России и русским у них тоже амбивалентно.
Увы, не знают они, что счастья не будет, как нет его у всех без исключения душевнобольных: данная борьба будет закончена только со смертью украинского этноса — не государства, ибо разрушение государства, повторим, не ведет еще к распаду этноса. Именно поэтому патологический процесс будет завершен еще не скоро — если, конечно, не будет вмешательства извне, не будет раздела Украины на этнические части, что, вероятно, и прекратит патологический процесс. Это, впрочем, не значит, что охваченные патологическими чувствами и идеями люди немедленно выздоровеют… Выздоровление произойдет только со временем, возможно через годы в отдельных случаях, но произойдет непременно: исчезновение объекта приложения негативных сил (Украины) приведет к исчезновению и антисистемы, ибо в патологической психике объект и антиобъект представляют собой единство.
Если вернуться к рождению украинского этноса, лучше всего описанного в помянутой статье Гоголя, то можно допустить, что рождение и существование этноса в зоне контакта суперэтносов — разных моделей поведения, стереотипов — не позволяет нормально проявляться комплиментарности, и уже одно это есть угроза формирования патологического рефлекса на уровне этноса. При этом формирование безусловного патологического рефлекса, патологической комплиментарности, следует считать весьма тяжким поражением психики, а точнее — высшей нервной деятельности. Иначе говоря, болезнь эта является для этноса смертельной, Гумилев был прав. Да, но для кого же эта комплиментарность является патологической, противоестественной? Только для малороссов и для русских. Кажется, это пока еще не «расизм»? Или уже он, мерзкий?
Поскольку психоз такого рода, по Гумилеву, есть заболевание этноса, а не государства, то в разбираемом случае мы можем предположить истинное патологическое состояние только у малороссов, а состояние русских членов украинской антисистемы, стало быть, следует считать индуцированным (наведенным, навязанным), как это называется в психопатологии. Что вы говорите? Неужели опять «расизм»? О боги мои! Яду мне, яду… Человек в индуцированном патологическом состоянии ведет себя, как больной, но больным на деле не является; например, его никогда не признают невменяемым перед судом.
Стало быть, за отсутствием единого и неделимого украинского этноса мы предположили, что разбираемый патологический процесс приведет к уничтожению малороссов как субэтноса, самоубийству. Русские на Украине тоже, разумеется, будут денационализированы, и это единственная угроза для России: в неминуемом конце патологического процесса — например, после начала голода или эпидемий — обезумевшая эта денационализированная масса хлынет в Россию, ища спасения и сея ненависть… Западных же украинцев после трехсот лет жизни врозь с малороссами мы, вероятно, можем рассматривать как отдельный уже этнос, новый, причем европейский, как они и мечтают. Они, впрочем, в противоречие с этим признают свою«козацьку» общность с малороссами, что является полным абсурдом, т.е. тоже патологией.
На польской Украине были «казаки», да, но на границах, окраинах на букву У, к которым, например, не относился польский город Львов. «Львовский казак» — это оксюморон. Поляки почитали своих казаков за рабов или, в крайнем случае, варваров, которые в свое время берегли и границы Римской империи. Именно это польское отношение к своим инородным подданным стало причиной удачного бунта Богдана Хмельницкого и даже, наверно, неудачного бунта Северина Наливайко. Нет, польский окраинный казак и сечевой центральный — это совершенно разные типы. Скажем, тот же польский Наливайко, при всем к нему уважении (не Бандера, конечно, но тоже герой), не тянет на Ивана Серко — Урус-шайтана, как называли его татары; общее у них только название казак. О формировании и быте малороссийского казачества, сечевого, можно почитать в указанной статье Гоголя, а также в его блестящей повести «Тарас Бульба», где метафорически, в лице двух сыновей Тараса, дано разделение казачества (украинства) на две части — рабскую польскую и настоящую, сечевую, запорожскую, русскую. Эту повесть можно считать даже пророческой… Да-да, возможно, это еще будет на Украине: «Что, сынку, помогли тебе твои ляхи? Я тебя породил, я тебя и убью». Да, все настоящие казацкие старшины под руководством Богдана Хмельницкого, не дворовые люди польских панов, не «надворные» «казаки», вышли из состава тогдашней Малороссии и перешли на службу к русскому царю, государю всея Великия и Малыя и Белыя Руси, а «гречкосеи» остались под ярмом до 1939 г. (да царю они и не нужны были, к сожалению).
Причисление западными украинцами польских дворовых людей к запорожским казакам, причем даже в государственном гимне Украины, позволяет нам заключить патологическое состояние еще и части западных украинцев, почему-то отождествляющих себя с малороссами, без малейшей причины. Это значит, что антисистемный патологический процесс отражается и на них, т.е. они тоже погибнут как этнос или субэтнос. В сущности, здесь видим шизофренического круга разрыв мышления, образов его (к изв. сл. σχίσμα [схизма] расщепление, от которого идет слово шизофрения, расщепление сознания): с одной стороны, все самое великое на Украине сосредоточено во Львове, «культурной столице Украины», но с другой — самое великое на Украине есть казачество, какового во Львове никогда не было и быть не могло… Да и вообще, украинцев во Львове не было, за исключением прислуги поляков.
Этническое положение на Украине, как видим, весьма непростое, и проблема убийственна: считать ли западных украинцев и малороссов еще субэтносами единого этноса или уже отдельными этносами? Увы, невозможно установить это рациональным путем, например через социологические опросы, ибо ответы будут субъективны, а нас интересуют объективные величины. Установить это невозможно будет даже через включение комплиментарности — например, на референдуме по поводу существования единой Украины, поскольку среди значительной части общества уже сформировался патологический комплиментарный рефлекс, заведомо ложный, противоестественный, а среди еще здоровых людей формируется безусловное неприятие украинской антисистемы… Вместе с тем нет никаких сомнений, что для преодоления болезни нужно устранить ее причину — присоединение к Украине западных областей. Да, делать этого не следовало, но кто же мог знать?
Текущий этнический конфликт на Украине в значительной мере обусловили большевики, причем не только глупыми своими действиями по принудительной украинизации жителей нового государства, «коренизации», но и своей глупой идеологией. Да, «триединый народ» придуман был раньше них (хотя тот же Гоголь в помянутой статье, обратите внимание, эту чушь даже не поминает), но большевики вольно или невольно укрепили эту бредовую идею, откровенно слизанную со Св. Троицы (триединый Бог),— укрепили в ходе своей глупой борьбы с показательно лженаучной Норманнской теорией, выдуманной в бреду каким-то дегенератом (шведы — это на самом деле русские, но русские — это не шведы, а славяне). Апологеты безумной этой борьбы, охваченные чуть ли не паранойяльным пылом, пришли к иной крайности: оказалось, что русские как народ, пресловутые эти славяне, родились в степях Украины, где всегда жили только тюркского корня народы… Ну, а от «двуединого народа» до «триединого» один только шаг. Таким вот макаром не только сама Украина стала противоестественным образованием, но и «национальная идентичность» многих ее жителей, прежде всего — озабоченных национально. Определил же «идентичность» их активный большевицкий участник «коренизации» Михаил Грушевский, «историк». Именно по его глупым вымыслам этнические украинцы есть русские, а этнические русские есть финно-угро-татары и беглые узбеки — «туранцы», т.е. какой-то кочевой сброд. Поразительно, по милости этого Грушевского, который наверняка был болен шизофренией, слово русский в украинском языке приобрело шизофреническое значение древнеукраинский. Например, ныне есть карательный бандеровский батальон «Киевская Русь», целью существования которого является геноцид русских и малороссов на Донбассе.
В сущности, пока в украинском этносе еще остаются здоровые силы, которые, возможно, сумеют поддержать его существование, но без русских, без юго-восточных областей нынешней Украины. Если те же западные украинцы тянутся к малороссийской истории, пусть даже патологически объявляя себя ее «козацьким» средоточием, то данное стремление и указывает на некоторое единство украинского этноса, все еще сохраняющееся. Если антисистема будет уничтожена (не люди, а именно системное их объединение, связи), то вполне возможно, что украинцы выживут как единый этнос, но только если останутся и без прочих народов, в своих этнических границах, и без патологических чувств с идеями. Средоточием украинского этноса (или малороссийского, все равно, ибо у него нет самоназвания) является не Львов, польский город, а запорожское казачество, каковое наименование не следует смешивать с русским словом, ибо в данном случае речь идет уже о народе, см. помянутую статью Гоголя. Да, если что, имя казак дважды обозначает народ — запорожцы и казахи, а один раз русскую этническую подгруппу. Это связано с одновременным происхождением в тринадцатом веке украинцев, казахов и русских военных поселенцев в низовьях Дона и с общностью их территории, Великой степи, называемой на некоем тюркском языке Монголии, вероятно, Каз-ак-татар (дальне-западные татары, букв. белые, как Белоруссия), см. ст. «Происхождение казаков». Если людям на западе Украины все это не понятно или не известно, то единого украинского этноса не будет уже никогда.
Если же говорить об успешном историческом опыте борьбы с антисистемами, то он целиком кровавый: уничтожали обычно не столько систему, сколько людей — если, конечно, это было возможно и удавалось. Принцип этой борьбы можно выразить кличем одного француза, который тот бросил при взятии города Альби: «Убивайте всех! Бог разберет своих!» Поскольку ныне ничего подобного быть просто не может, то нужно надеяться, что окажется возможным разрушение антисистемы на уровне ее связей… Повторим приведенное выше чисто теоретическое положение: поскольку в патологической психике объект и антиобъект есть единый образ, то упразднение объекта автоматически упразднит антиобъект, т.е. антисистему. Объектом же в нашем случае, разумеется, является Украина.
И наконец, следует заострить внимание на чрезвычайно важной вещи. Проявления антисистемы — это симптомы крайне тяжелого психического заболевания, в принципе крайне тяжелого, просто предельно. Да, не вполне пока понятно отношение массовых патологических процессов на уровне этноса к психике каждого члена этноса (где объект, пораженный массовым психозом?), но патологическое состояние этих членов в массе их налицо, см., например, ст. «Психология украинцев». Это состояние, повторим, крайне тяжелое, и предполагать, что оно пройдет «само», может только полный глупец, который просто не понимает, что происходит и о чем он говорит. Сейчас такого рода глупцы-агитаторы выступают с речами об Украине, пусть, мол, изопьют чашу страданий до конца, отгородиться стеной, ввести визовый режим и т.п. Несут они полную ахинею, предполагающую чудесное исцеление украинцев под патогенным влиянием среды, да и патологическая на вид безжалостность их вызывает подозрение, что никакие они не глупцы, а психически неполноценные люди. Увы, самопроизвольное исцеление украинцев невозможно просто в принципе. Без вмешательства извне состояние их будет только ухудшаться. Да, на уровне личности чудесное исцеление душевнобольного возможно (на языке науки оно называется спонтанная ремиссия), но предполагать его на уровне массовом, да еще и надеяться на него — это уже полное безумие. Повторим, по наблюдениям Гумилева на огромном историческом материале, патологические антисистемные процессы, если их не пресечь, необходимо ведут к смерти этноса, т.е. спонтанного исцеления не будет.
Следует понять простую вещь: на уровне личности хаотизация безусловных рефлексов есть смерть этой личности, распад ее полный. Почему же на уровне этноса должно быть иначе? Так и будет, нет ни малейших сомнений.
Самое опасное для Украины заключается в том, что правящие либералы — и наши, и западные — оценивают происходящее там как социальный процесс, т.е. принципиально управляемый и в завершении своем, даже самом неблагоприятном, предполагающий лишь социальные потрясения. При этом и у нас, и на т.н. Западе отсутствует экспертная база, как уже сказано, т.е. просто некому верно оценить состояние Украины и неотвратимое течение событий. Именно поэтому Украина будет умирать долго, страшно и мучительно — от неизвестной загадочной болезни, о которой окружающие даже не подозревают.
Сегодня ни в едином либеральном правительстве, так или иначе заинтересованном в благоприятном для себя развитии событий на Украине, нет понимания того, что украинские патологические процессы могут привести к неуправляемому хаосу, который охватит миллионов тридцать-сорок человек (точно не известно, сколько населения осталось на Украине, оценки есть разные). Не обязательно будет развиваться гражданская война, хотя развитие ее кажется неизбежным,— достаточно будет, например, голода и эпидемий, к чему упрямо и ведет дело дегенеративное бандеровское правительство, помешавшееся на ненависти к России и русским. От российских промышленных рынков оно уже отказалось в своей ненависти к России, а других нет и не будет, да и промышленность независимой Украины разваливалась двадцать пять лет, все время независимости, а голод в перенаселенной аграрной стране (миллионов двадцать человек там лишние для такого типа экономики) — это сущая банальность.
Следует понять, что Украиной управляют люди, отнюдь не здоровые психически, и что они не отдают себе отчета в фактическом смысле своих действий: они не с Россией борются, как им представляется в патологическом ослеплении, а откровенно уничтожают Украину, ведут дело к миллионным жертвам. И не стоит слушать глупцов-агитаторов, которое глубокомысленно вещают, что «Украина находится под внешним управлением». Нет, даже только одним параноиком управлять невозможно, это исключено: управляют им исключительно собственные патологические идеи и чувства, скорректировать которые непросто, если вообще возможно без надлома его психики, т.е. возникновения нового заболевания или обострения существующего. Увы, Украина находится не под внешним управлением, а под управлением душевнобольных, что и приведет к самым печальным последствиям: душевнобольные в таком тяжелом состоянии просто не адаптированы социально, не могут существовать без посторонней помощи. Это и есть главное, чего никто не понимает.
И последнее. У нас в происшедшем на Украине многие пропагандисты винят исключительно США, то самое «внешнее управление», которое на деле отсутствует, а на т.н. Западе в украинском кризисе винят, разумеется, русских, которые осуществили «агрессию», «оккупацию» и вообще все самое ужасное, что только знает человечество, вплоть до преступного умысла на «восстановление СССР». То и другое показательно не соответствует действительности, но в случае массовых бедствий на Украине то и другое мнение возобладает уже над любой действительностью. Это значит, что отношения наших либералов с западными будут разорваны уже окончательно и бесповоротно, а ведь наши просто из кожи вон лезут, чтобы эти отношения наладить… Очевидным образом стремятся они к одной цели, но на деле будет достигнута противоположная, причем ценой гибели миллионов людей. И причина проста: человек, не понимающий действительности или не видящий ее, фактически уподобляется душевнобольному. Это тот редкий случай, когда «просто глупость», как однажды выразился В.Х. Кандинский, по последствиям не отличается от психического заболевания. Печально, не правда ли?