Обсуждать надо вот это. А не Улицкую. И проблема не в том, что об это не будут говорить люди с хорошими лицами. Проблема в том, что об этом, скажем, и российское телевидение тоже говорить не будет.
За редача-а-айшими исключениями.
PRILEPINНе требуйте от представителей «прогрессивного человечества» какой-либо последовательности в проявлениях благородства и гражданской отзывчивости.
«Хитрый вопрос» и мимими
Недавно литератор Дмитрий Ольшанский со своими неудобными вопросами вклинился во вселенский плач по голодовке Олега Сенцова. В сетевом споре блогер обращается к собеседнице: «Приведи мне хоть один пример за 4 года, когда либералы заступились за русского политзаключенного на Украине».
Ответ бесподобен: «Хитрый вопрос. Потому что я вообще не знаю случаев, когда можно было бы заступаться за человека, находящегося под юрисдикцией другого государства. А вот случаев, когда заступаются за людей других взглядов в своей стране, где ты хотя бы теоретически имеешь право голоса, полно». Мимими!
Сколько раз мы слышали это от московских людей с хорошими лицами: политические аресты (в том числе граждан РФ) на Украине — это внутренние дела соседнего государства. Что не мешает, однако, русским литераторам, живущим в США, Израиле, выступать в поддержку граждан Украины Савченко или Сенцова.
Или вспомним петиции на украинскую тему, подписанные литовским поэтом, польским режиссером и т.д. Когда собеседница Ольшанского утверждает, что нельзя апеллировать к чужой стране, она либо лукавит, либо наивно недооценивает безграничные возможности общественного мнения и способности людей, формирующих его и направляющих в нужное русло.
Ведь многократно люди с хорошими лицами из разных стран считали своим долгом заступаться за человека, «находящегося под юрисдикцией другого государства». Причем именно за этого человека (Савченко, Сенцова, потом еще кто-нибудь подобный найдется), а не за десятки политзаключенных, находившихся в украинских СИЗО и лагерях, в куда более невыносимых условиях…
Два лица
Упоминая «куда более невыносимые условия», я знаю о чем говорю. Людям с хорошими лицами, прежде чем открывать рот или стучать по клавиатуре, полемизируя на эту тему с неисправимыми «ватанами», следует просто сравнить два фото: харьковский профессор Алексей Самойлов в зале суда летом 2014 года и подсудимый Олег Сенцов.
Оставим в стороне те обстоятельства, что Самойлова на Украине арестовали исключительно за взгляды, а Сенцову в российском суде вменяют в вину террористические намерения и действия. Остановимся исключительно на судебных фотоснимках. Лицо проректора Славянского университета Алексея Самойлова со следами побоев запечатлено его родственниками во время судебного заседания по избранию меры пресечения. За короткий промежуток между задержанием сотрудниками СБУ и первым судом он ознакомился с такими «прелестями» карательной системы как прижигание сигаретами, «бритье» асфальтом. Когда судья попросила Самойлова снять футболку, она увидела, сколь тщательно и «добросовестно» его избивали сотрудники харьковской СБУ…
Блаженное «незнание»
В конце концов Ольшанский подводит дискуссию к моменту истины и предельной ясности: «Есть простой факт. Киевский режим посадил за 4 года сотни русских — не военных. В том числе и стариков, и женщин, и беременных, кого угодно. Ни одного слова в их защиту от либеральной московской тусовки не было. Никогда. Вообще».
На этой стадии разговора люди с хорошими лицами оказываются прижаты к стенке — юлить и прятать глаза уже не получается, нужно что-то отвечать хоть сколько-нибудь откровенно… И оппонентка пишет Ольшанскому: «Но я про это правда ничего не знаю (слышу про какие-то дела, но все они в отношении людей, которые реально взяли оружие). Но, может быть, я ошибаюсь!».
По сути, здесь мы имеем дело с далеко не самым худшим проявлением коллективного бессознательного людей с хорошими лицами. Потому что здесь человек допускает, что ошибается. И, вероятно, не владеет информацией. Хотя, как правило, в среде, с которой полемизирует Ольшанский, таким незнанием просто прикрываются, как фиговым листом. Или демонстративно ничего не хотят знать о проблемах русских политзаключенных на Украине. Или гнусно злопыхательствуют в их адрес.
А Ольшанский ведь не преувеличивает, когда говорит о стариках, женщинах, беременных. 83-летний Мехти Логунов, изобретатель из Харькова, обвиняемый в государственной измене. Беременная журналистка Елена Глищинская, рожавшая в одесском СИЗО. Лариса Чубарова, гражданка РФ, осужденная в Харькове на 11 лет за терроризм - апелляция тянется уже год. Доказательная база в ее деле - один из многочисленных примеров, как «Кафку сделать былью»… Весной этого года у Чубаровой в СИЗО была остановка сердца. Ее адвокат сообщал о результатах жалобы в ЕСПЧ: «2 дня правительству на предоставление информации о состоянии здоровья и предоставляемом лечении».
«Слышу про какие-то дела», говорите? «Реально взяли оружие», говорите? Ну, погуглите, за что и как арестовывали харьковчанина Олега Новикова, одноногого инвалида. Какое оружие было при нем, кроме георгиевской ленточки? За что он отсидел два года в СИЗО и колонии?
Спросите у Google, что он знает о деле крымского татарина Фаруха Камалова. Крымчанин хотел поехать в Киев, чтоб положить отца на операцию в ту клинику, где находились медицинские документы больного. Но добрался только до украинского пограничного пункта пропуска. Камалову "шьют" статью 111 (государственная измена), поскольку он работал госслужащим в Крыму.
Вообще, статья 111 стала любимицей украинской карательной системы, поскольку предполагает безальтернативную меру пресечения — содержание под стражей. А обвинить в госизмене можно кого угодно: крымского татарина Фаруха Камалова, 83-летнего изобретателя Мехти Логунова, днепропетровскую спортсменку Дарью Мастикашеву, журналистов Василия Муравицкого и Кирилла Вышинского. Как отмечает адвокат Валентин Рыбин, статьи, подобные 111-й — это палочка-выручалочка для трусов в судейских мантия, которые могут бесконечно продлевать содержание под стражей обвиняемым, не заморачиваясь полноценностью доказательной базы.
«Я про это правда ничего не знаю», говорите? Но стоит предложить человеку (упирающему в дискуссии на подобное незнание), чтоб он ознакомился с конкретными случаями, будь то Дарья Мастикашева или Мехти Логунов (которого еще не поздно — при жизни — вытащить из СИЗО), — как он самозабвенно исчезает, теряет интерес к предмету разговора.
Но мы-то с нашей «ватной» логикой привыкли быть последовательными. Мы-то не поленимся, попросим Дмитрия Ольшанского, чтоб он дал посмотреть оппонировавшей ему представительнице «прогрессивного человечества» (которое, как известно, в иные моменты становится лениво и нелюбопытно) это короткое видео с недавним выступлением адвоката Валентина Рыбина в Бундестаге об украинских политзаключенных.
Активная огласка дела Сенцова и колоссальная «шумовая поддержка», оказываемая людьми с хорошими лицами именно этому узнику, резко контрастируют с демонстративным «незнанием» и равнодушием к судьбам политзаключенных, находящихся по другую сторону, — тех же Логунова, Мастикашевой, Чубаровой, Мефедова, Камалова, адвоката-«террориста» Оленцевича (протестуя против войны в Донбассе, он пытался взять в заложники жену Турчинова, но перепутал ее с другой женщиной, был задержан, получил большой срок).
«Вся эта правозащитная лирика»
Об этой избирательности патентованных правозащитников и просто любителей, представительствующих за «прогрессивное человечество», говорил Иосиф Бродский в беседах с Соломоном Волковым, вспоминая собственное этапирование в «Столыпине»:
«И вот в таком вагоне сидит напротив меня русский старик — ну как их какой-нибудь Крамской рисовал, да? Точно такой же — эти мозолистые руки, борода. Всё как полагается. Он в колхозе со скотного двора какой-то несчастный мешок зерна увел, ему дали шесть лет. А он уже пожилой человек. И совершенно понятно, что он на пересылке или в тюрьме умрет. И никогда до освобождения не дотянет. И ни один интеллигентный человек — ни в России, ни на Западе — на его защиту не подымется. Никогда! Просто потому, что никто и никогда о нем и не узнает! Это было еще до процесса Синявского и Даниэля. Но все-таки уже какое-то шевеление правозащитное начиналось. Но за этого несчастного старика никто бы слова не замолвил — ни Би-Би-Си, ни «Голос Америки».
Никто! И когда видишь это - ну больше уже ничего не надо... Потому что все эти молодые люди — я их называл «борцовщиками» — они знали, что делают, на что идут, чего ради. Может быть, действительно ради каких-то перемен. А может быть, ради того, чтобы думать про себя хорошо. Потому что у них всегда была какая-то аудитория, какие-то друзья, кореша в Москве. А у этого старика никакой аудитории нет. Может быть, у него есть его бабка, сыновья там. Но бабка и сыновья никогда ему не скажут: «Ты благородно поступил, украв мешок зерна с колхозного двора, потому что нам жрать нечего было». И когда ты такое видишь, то вся эта правозащитная лирика принимает несколько иной характер».
В июне пресловутая «Харьковская правозащитная группа», возглавляемая Евгением Захаровым, сподобилась представить доклад о насильственном исчезновении людей — методике СБУ для пополнения «обменного фонда». Захаров подчеркивает, что международное право квалифицирует такие действия СБУ как преступление.
Но не стоит обольщаться относительно стремительного «переобувания» патентованных правозащитников. Это тот самый Е. Захаров, который еще два-три года назад заявлял, что на Украине фактически нет политзаключенных. А семейство Захаровых на интернет-ресурсе «Харьковской правозащитной группы» поливало грязью и клеймило позором диссидента Вячеслава Игрунова, который как раз активно поднимал тему политзаключенных постмайданной Украины. А младший член этого правозащитного клана, глава адвокатского центра Украинской Харьковской группы Борис Захаров на голубом глазу заявлял каналу «1+1», что погромы киевских таборов ромов радикалами из «С-14» «подогреваются» Кремлем.
Скорее всего, столь оперативная «гражданская смелость» Евгения Захарова вызвана необходимостью бежать впереди паровоза: в последние годы доклады и отчеты ООН по правам человека на Украине свидетельствуют о множестве политзаключенных и многочисленных нарушениях, о пытках и похищениях. И Евгений Захаров попросту держит свой чувствительный нос по ветру. А то, что младший член правозащитного клана, Борис Захаров, предпринимает какие-то действия против ветра, делая глупейшие заявления, — так эту глупость старшие родственники быстро устранят, мусор приберут... Не за горами то время, когда Евгений Захаров примется отстаивать права ромов, попираемые на Украине. Как только западные кураторы поставят на вид или по шапке настучат.
Не исключено, что доклад «Харьковской правозащитной группы» вызван еще одной тактической необходимостью. Надо напомнить, что Е. Захаров был задействован Аваковым в «реформировании» МВД. И теперь патентованный правозащитник помогает министру внутренних дел переложить ответственность за все проявления правового произвола на «дружественное» ведомство — СБУ. Ведь многие политзаключенные, особенно весной и летом 2014 года, были арестованы и брошены в тюрьмы именно под «патронатом» МВД. И именно этих политзаключенных в упор не замечал Евгений Захаров.