В
— Военная — это последнее дело. Когда люди силой пытаются как-либо себя утверждать — как демонстрировал наш заокеанский партнер США — это вызывает и раздражение, и в последствии отчуждение.
Если можно не убивать людей, то не надо их убивать никогда. Лучше этого не делать максимально долго. Когда израсходованы все варианты убедить партнеров в здравом смысле, иногда приходится демонстрировать силу.
Но изначально — массовая культурная, внешняя просветительская политика.
— Разве сейчас этого не происходит?
— Русскоязычные школы, университеты, коммерческие и некоммерческие организации, такие структуры, как Россотрудничество, в течение 20-30 лет работали не слишком эффективно, а зачастую крайне неэффективно. Я с этими структурами имел некоторые взаимоотношения — это были места пенсионного отдыха для людей постъельцинской элиты, для которых вся история с «крымнашим», с патриотизмом была глубоко неприемлема.
— В чем это выражалось?
— Простейший пример. У меня однажды был разовый выезд с Донбасса во Францию. Крупнейшим российским представительством в Париже управляла бывшая жена одного из российских управленцев и чиновников, которая сказала, что «никогда террористы из Донбасса у меня ночевать в Париже не будут».
Меня в итоге французское представительство приютило, а российское нет. Я уверяю, что по всей Европе была плюс-минус такая же ситуация. Не только меня, а людей таких же убеждений воспринимали как дикарей. У них все нормально в Европе, они ходят на «пати», пьют шампанское со своими партнерами, а тут какие-то «крымнашисты» — безобразие вообще.
— Что предлагаете с этим делать?
— Нам надо переориентировать МИД, который должен воспринимать себя как офицерский корпус, который отстаивает интересы России самым агрессивным интеллектуальным образом. Как отстаивают свои интересы те же службы Соединенных Штатов Америки и Великобритании, даже Украины.
У нас, конечно, есть ряд редчайших персонажей — сам министр Лавров или Мария Захарова. Но мой опыт наблюдения за средним составом этих организаций, скорее, печальный. Они вообще не понимают, зачем перед кем-то агрессивно отстаивать российские позиции — «все хорошо и так, все нормально». Они люди генерации 90-х годов. Они пока не перестроились.
— Раз нужно агрессивно бороться за свои позиции, значит, есть угроза российскому суверенитету?
— Дело не в угрозе. Государства последовательно отстаивают свои интересы, и мы их можем понять. Можем понять Турцию, которая желает расширяться. Можем понять Польшу, Германию, Великобританию.
Русскому рассудку надо поместить себя в контекст российской исторической традиции, потому что ничего не изменилось. Люди нам сказали, что в мир пришел прогресс, что все теперь иначе, что больше никто никого не захватывает, не делит рынки, ничего ни у кого не отжимает, не перезагружает и не приватизирует — все это фигня. Никакого отношения к действительности.
Все происходит ровно в таком же режиме, что в XIX, XVIII, XVII веках. Даже не особенно поменялись формы ведения захватнических действий. Все вопросы, как стояли, так и стоят. Они никуда не делись. И как их решали во времена Александра I, II и III, и Николая II, и Ленина, и Сталина, и Алексея Михайловича, и князя Святослава, так и будут решать. Люди должны понять это, а не говорить чепуху про то, что теперь все иначе. Нет! Военный контингент многих стран стоит по всему миру.
Чтобы иметь возможности решать дипломатическим, интеллектуальным, элитарным образом те или иные проблемы, надо, чтобы все держалось на красивых гранях русского штыка.
— Такой инструмент отстаивания интересов не исчезнет ни через сто лет, ни через двести?
— Никогда. Никаких перспектив нет в мире, где одномоментно идет от 36 до 42 войн, в которых гибнет больше людей, чем в XIX, XVIII, XVII, XVI веках, в мире, где существуют миллионы рабов, целые рабовладельческие системы, где миллиард голодных людей, где Соединенные Штаты Америки имеют несколько сотен военных баз повсюду.
Религия квазипацифизма предполагается исключительно для стран, которым уготована участь вассалов. Тем, кого надо перевести из суверенного в вассальное состояние, говорится про пацифизм. Покупается интеллигенция, ей выдаются Нобелевские или иные какие-то премии, их увозят за границу и там им тоже начинают это объяснять, они возвращаются обратно и говорят: «Нет, там все дружелюбные, там мир во всем мире». Это шулерство. Оно слишком прозрачно, слишком заметно, слишком бесстыдно.
Любой вменяемый человек должен понимать, что Россию в данном случае просто разводят. Никто ничего миром решать не собирается. Если надо вводить войска, то мировые демократии вводят их совершенно спокойно и разрушают целые суверенные режимы. И нисколько по этому поводу не переживают. И в последующем получают Нобелевские премии мира.
— Но учитывая, что мир переводят во «вторую реальность», нет ли шансов на сокращение числа физических войн?
— Я в Армению приехал года три назад и был поражен: там все такие европейцы, отстаивают либеральные ценности, считают, что Российская Империя довлела над Арменией, что мир теперь иной. Понадобилось всего 45 дней — стремительный промежуток времени, чтобы все поняли, что нет «второй реальности», что теперь приходится брать собачку, кошку и козу, и покидать свой дом родной.
Ни американское посольство, ни член НАТО Турция, ни вмешательство Макрона — крупнейшие мировые игроки — ничего с этим не сделали. И армянский народ вдруг понял, что если нет российских миротворцев, то вопрос может вернуться в 1916 год. Вопрос физического истребления населений целых городков, возможно, этноса как такового.
Вторую или третью «цифровую вселенную» мгновенно сносит. А в Америке? А пандемия? А митинги? А «жизнь черных имеет значение»? А Франция, стоящая на пороге этнической и гражданской войны? И упомянутые мной 35 или 45 конфликтов. Ты сидишь в iPhone, а через минуту прилетает бомба. Это вопрос не столь далекий, как может показаться. Случайно — в силу определенных обстоятельств — в Белоруссии не началась гражданская война.
— Каких?
— Она могла начаться при большем элементе взвинченности, если бы позволили заехать двум-трем-четырем тысячам боевиков с Польши и Украины. Сейчас она бы уже пылала, взрывалась, и все айфоны белорусской просвещенной молодежи уже бы были совершенно бессмысленны.
— Поэтому некоторые историки называют наше время новыми темными веками?
— Никогда не было никаких темных веков. Еще Лев Гумилев писал, что, когда мы изучаем историю человечества, одна война-война-война-война. Кажется, что люди жили в кромешном аду. Писали о Средневековье, что настала какая-то тьма и она продолжалась тысячу лет. Нет! Люди, конечно, всегда живут, рожают детей, сочиняют музыку, танцуют. И никакой тьмы нет.
Мы живем в просвещенном мире, работают ученые, пишутся прекрасные книги, сочиняются стихи, проводятся поэтические вечера, собираются партии, существуют элементы демократии во всем мире, даже в Африке. Какая тьма! Это из риторики нашей псевдолиберальной интеллигенции. Они любят бросаться, что в России то фашизм, то тирания, то деспотия.
Баста поет «здесь нехрен ловить», при этом сам может находиться в списке Forbes, зарабатывать 30 миллионов долларов в год, а ему все «нехрен ловить». Мы должны как-то иронично к этому относиться. Я сам Басту люблю.
А Дудь, Ксения Собчак с их миллионами, сверхвозможностями, с их доступом ко всем источникам информации, с их колоссальным влиянием, с журналами — Ксения Собчак даже в президенты выдвигалась — о какой они говорят тирании, какой деспотии, где им нечего ловить? Что им еще надо? Давайте чуть больше трезвости проявлять ко всей этой риторике.
То Ольге Бузовой нечего ловить, то Виктории Боне нечего ловить. Это инфантильное сознание. Мы избалованы возможностями, которые нам открылись, нефтяной конъюнктурой, которая позволила колоссальному количеству россиян жить более чем обеспечено.
— Считаете, народ хорошо живет?
— Богатых людей в России больше, чем во многих европейских странах. Конечно, есть и бедные, и нищие даже есть. Но если мы сравниваем столицы — я переезжал из Рима в Париж, из Парижа в Берлин, а потом обратно в Москву — у нас более ухоженная, более богатая, более пресыщенная.
Даже в период пандемии, когда целые мировые столицы бунтуют, сносят витрины, бьют машины, у нас рекордное количество путевок скупили москвичи, потому что опять Собянин людей начинает загонять в дома.
Если кому-то не нравится — мне вот категорически не нравится, — то можно перебраться в Париж и получить там штраф в шесть тысяч евро за то, что ты без маски оказался на улице. И сказать: «Ух ты! Какая тут тоже тирания оказывается. Не только у нас Собянин сошел с ума, там тоже неслабо».
— Успели упомянуть Дудя. Поговаривают, Юрий будет баллотироваться в президенты в 2024 году...
— Я за то, чтобы Дудь баллотировался. Я бы хотел столкнуться с ним в прямом бою. Иллюзии, которыми питают себя эти персонажи, надо развеять.
В тайне они просто занимаются массированной возгонкой просмотров в своих замечательных YouTube-каналах, надувают, как силикон, свои Instagram-каналы, ботами заполонили все на свете. Они сами себя искренне убедили, что их вся страна любит и ждет.
Конечно, я бы хотел, чтобы и Дудь, и Ксения Собчак, и Алексей Навальный втроем выдвинулись. Я бы с ними с удовольствием конкурировал. Узнали бы, в какой стране живем. Я за то, чтобы у них были максимально широкие доступы к избирательной кампании.
— Будет ли женщина президентом в России в ближайшие десятилетия?
— Она должна сначала появиться. Это ж не какая-то абстрактная женщина. Если у вас есть кандидаты, предлагайте. Я за.
— Предлагайте вы. Есть ли в стране конкретные дамы, которые потянут такую нагрузку?
— Конечно. В нашей партии есть Кира Сазонова, Наталья Нарочницкая. Сильнейшие, мудрейшие женщины, ярчайшие. Кира — красивая, умная, блистательно образованная. Наталья Нарочницкая вообще с признаками гениальности. И та, и другая могли бы. Пока возможности не было.
Можем взять на себя обязательство, что, когда займем Государственную думу, Совет Федерации и президентское кресло, у нас женщина будет премьером.
— Оксана Пушкина говорила нашему изданию, что пришло время женской политики. Согласны?
— Мало ли что Оксана Пушкина сказала. Пушкин тоже что-нибудь говорил на эту тему. Некоторые женщины вкладывают в это ложные смыслы, мол, женская политика — это политика, где будет добро, все будут друг друга любить, войн никаких не будет и вообще будут миролюбие и прогрессивные ценности. Это все не имеет никакого отношения к действительности. И исторически это никак не подтверждено.
В России самое большое количество военных компаний провела Екатерина Великая. Спасибо ей за это. Одна из самых агрессивных властительниц Российской Империи. А посмотрите на Кондолизу Райс, Юлию Тимошенко, которая призывала ядерную бомбу бросить на Донбасс, Меркель. Все эти женщины являют собой добро и гуманизм бесконечный... Вы серьезно?
Женщина и женщина. Это разные женщины. Как будто мужчины — это носители исключительно агрессивного, маскулинного, брутального начала, а женщина — носитель чего-то противоположного. Мы прекрасно знаем, что мужчина может быть просто не мужчиной по рядовым качествам. А женщина может нести такую степень заряда, силы, мужества, ответственности, которые и мужчине не снилась. Так что это сексистское высказывание Оксаны Пушкиной.
— Не так давно на заседании «За правду» заявили, что в 2021 году будет репетиция, а в 2024 — полноценный спектакль оранжевой революции в России. Если так, какую роль сыграет в нем партия?
— Мы победим. Попытка российского Майдана будет ликвидирована интеллектуальными силами партии «За правду». А в случае необходимости — не только интеллектуальными.
— При этом в вашей программе прописано, что народ имеет право на революцию...
— Не помню, прописано или нет. Это в американской конституции прописано. Но, конечно же, имеет право на революцию. Если партийный актив уедет, допустим, на помощь Донбассу, чтобы создать государственность донецкую в полной мере, реализовать все наши мечты, а тем временем упомянутые Навальный, Собчак и Дудь придут к власти, конечно, я вернусь в Россию и немедленно устрою революцию. А что я буду делать? Конечно, приму все усилия, чтобы забрать у них власть обратно.